Aлан Сигер Хор к "Бродяге"

Алан Сигер Хор к "Бродяге"
1
Он выбрал поле наудачу.
Работал, не жалея сил.
Посеял недурное семя -
в итоге вышел смех да грех.
И вот стоит он, горько плача.
В тоске своей заголосил.
Он жалок и осмеян всеми,
собравши жита меньше всех.
2
Xотя бы стал тот пахарь Богом,
он в полной мере Благодать, -
хотя бы ласковость девичью, -
познать на деле бы не смог.
Шагая по любым дорогам,
храня свою святую стать,
при всём блистательном обличье, -
он был бы просто одинок.
3
И будет навсегда во власти уз,
что обрекут его на бесконтактность,
сковав петлёй закрученных волос,
крутое необщительное сердце.
Попробует порвать такой союз,
прервать свою верховную приватность, -
да не легко убрать давящий трос,
способный намертво навеки притереться.
4
Он одинокость чтил как мать.
Она была гвоздём программы.
Была нужна навечно впредь
И даже в каждую минуту.
Она ему всегда хранила кладь
его бодрящего бальзама.
а нарушавшим обещала плеть,
а то и порцию цикуты.
5
На живописнейшем нагорье Мира,
где в полдень раздаётся гром,
да ветер бушевал по всем каньонам -
и сосны гнулись, чувствуя тревогу,
шёл путник наугад, хоть холодно и сыро,
и встретился с безмолвным чудаком.
Тот тропками, по горным склонам,
смог вывести его на верную дорогу.
6
Там льют с высот потоки горных вод,
а сверху засиял шафран восхода.
Внизу сверкает яркий блеск росы.
Земля подобна красочной картине.
И лодочник свой взор не отведёт,
пока ладья ныряет носом в воду,
он - без ума от всей земной красы
и Неба - царства бесподобной сини.
7
И странник вновь пришёл назад:
Он воротился в шумный город -
но что ж ? И там - беда при нём -
и Доводила до накала.
Его томил всё то же взгляд,
да грусть-тоска брала за ворот.
Вновь Ярость жгла его огнём,
и Одиночество терзало.
8
Он вымолвил: "Как ты страшна !
Как, Одинокость, ты ужасна !
Тебя не ценит Красота.
С тобой лишь Страхи да Безумье.
Любовь тобой запрещена,
и доверять тебе опасно.
Забыть тебя - моя мечта.
Как быть с тобою ? Я в раздумье".
9
Была почти что безнадёжной цель,
и преуспеть, казалось, было сложно.
Но не мешали возраст и сомненья,
и воля приступить была тверда.
Она могла б помочь не сесть на мель
и даже совершить что невозможно.
То было сладкое и доброе стремленье,
и опасенья не звучали никогда.
10
Он к цели этой шёл, боготворя
владычицу мальчишеских мечтаний,
чьё ложе дивно украшал коралл,
и приласкал луч солнечного света,
а прелесть дополнял морской янтарь. -
И не было милей ему созданий,
где б он лишь только ни искал
во всём цветенье лета.
11
Укрылась ли в благоухающую падь
на сказочных блаженных островах ?
Попала ли на отдых в Рай ?
Ищи везде, где только хочется.
Сумей повсюду с толком побывать:
среди равнин и всюду на горах -
в пустынях Одиночества.
12
О пристанище душ, чей удел -
судьба чужака, иноверца !
Их поступь ведёт этот люд не туда,
не так, как шаги большинства.
Таких прогоняют за чуждый предел,
где ранятся жилы и сердце.
Как кровь истечёт до конца,
так вскроется глубь естества.
13
Потом, когда в тебе остынет гнев,
так на губах появится улыбка
при взгляде на спокойствие вокруг
и на далёкий отражённый свет заката.
Ты, крылья оперённые воздев,
взлетишь - хоть лишь на миг и зыбко,-
а вслед невольно снизишься - не вдруг,-
а тихо погружаясь без возврата.
14
Где Солнце к ночи завершает путь,
там у его коней пора для передышки.
Весь Запад ввечеру - объект для восхищенья.
Ничто не превзойдёт такого образца.
И запах роз приятно нам вдохнуть.
Так прекращаются нервические вспышки.
Стихают слишком бурные влеченья
и усмиряются мятежные сердца...
15
Довольно ! Он увидел свой предел.
Взглянул иначе на дразнившие приманки.
Увидел, что готовят на алтарь,
как нечто мелкое в глазах кумира.
И плясок нимф он больше не хотел.
Проклял безумие влечения к обманке.
Поэт ! К чему ему, как мученикам встарь,
быть просто жертвой на потеху Миру ?

Alan Seeger Chorus for "The Wanderer"

1
Enough! He hath chosen his ground —
the seed bath been scattered and sown:ho'
the harvest be sorrowful reaping
and the fruit of it tears and despair;
and the song of the reaper a sound
as of waters that endlessly moan, —
his eyes discolored with weeping,
and ashes and dust in his hair
2
What shall it profit or save
that his head be the head of a god?
By the love of a maid for her lover
he shall never be sweetly subdued:
noble and tender and brave,
for the path that his feet have trod,
dead leaves decaying shall cover
in the deserts Of Solitude.
3
He hath wooed thee, O Solitude, wooed thee:
with a baleful spell hast thou bound him —
in a loop of thy lambent tresses,
his heart lies strangled and torn.
Tho' he flee, he shall never elude thee;
thou art close as the raiment around him, —
now soothing with tender caresses,
now madd'ning with anger and scorn.
4
He hath known thee, O Solitude, ay,
and proved thee as surely thou art:
one time a beneficent mother,
one time a tyrannous sway ;
one hand with abundant supply
of balm for the sorrowing heart,
wormwood and gall in the other,
and a scourge of bitter essay.
5
On the world;s magnificent highlands,
where the boom of the noontide thunder
leaps laughing from canyon to canyon,
till the black pines shudder and quail;
thro' the chill and the glooms and the silence,
on the hills of perpetual wonder,
a voiceless and viewless companion,
thou hast pointed the wanderer;s trail.
6
Where beautiful streams wind away
down the verdure of limitless wolds,
which the saffron sunrise bedizens
with fervor of shimmering dew;
where southward thro; sundering spray,
bows plunge, till the helmsman beholds
strange sea-marks loom up thro' horizons
of infinite, beckoning blue.
7
And home to the cities and centers,
and the clamor and tumult, returning,
he shall meet thee in all that surrounds him —
he shall feel thine eyes on his own;
till back in his breast re-enters
the old, indefinable yearning,
the Fury that follows and hounds him
out — over the world — alone.
8
And he said: “ Thou art dreadful and dire,
mother of sorrow and weeping,
and caverned mid ways forbidden,
and guarded by Madness and Fear;
but thou holdest the keys of Desire,
and I know in thy perilous keeping,
that the lore of all Beauty lies hidden,
O Solitude — dreadful, yet dear.
9
“All longings of hopeless fruition,
impossible realizations,
and faiths that shall never be broken
by years, nor by age ever stilled:
all these are thy proper division, —
all secret, despairing sensations,
too subtle to ever be spoken,
too sweet to be ever fulfilled.
10
“For what doth life hold so fair
as our lady of boyish dreams ?
Sea-winds and sun-flood attend her;
with coral and amber strewn,
her bed cool breezes prepare,
where piled on the world;s extremes,
far clouds are flushed with the splendor
of the summer afternoon.
11
“Is she hid in some odorous hollow
of the flowery Fortunate Islands?
Cradled in garths Elysian?
Or dim Hesperian wood?
Follow — follow — follow —
over billows and valleys and highlands,
seeking the rainbow vision
thro' the deserts of Solitude.
12
“O refuge of spirits, born
to wander in ways apart,
of steps that were never intended
to tread where the multitude fare:
beautiful, grim, forlorn,
who scourgest the lonely heart,
till the bleeding mantle is rended,
and the wonderful depths laid bare, —
13
“yet thine anger at length consumed,
he shall find how thy lips can smile:
far out where the sunset falters
on the margin of halcyon seas,
and his wings effulgently plumed,
spread — pause — and hover awhile,
ere slowly on deepening waters,
they settle in infinite peace.
14
“Where the team of the day-star reposes —
where the steeds of the morning respire,
and the bloom of their beauty is splendid
round the isles of the ultimate West,
thou shalt fill his arms, as with roses,
with the blush of the heart's desire,
and the long, long search shall be ended,
and the weary heart be at rest.”
15
Enough! He hath weighed his chances.
He hath forfeited easeful gladness.
He was the bootless barter:
sweet calm for pallor and grief.
For he saw the nymphs in their dances,
he was cursed with the ancient madness:
a poet — the crownless martyr,
whose wounds are the world's relief.

Примечание.
Текст "Chorus for "The Wanderer"" , был напечатан в студенческом литературном журнале "The Harward Monthly" - в декабрьском номере 1909 года.