Элизабет Броунинг Сонеты с португальского-8.

Элизабет Броунинг Сонет XX

Я годом раньше, будучи одна,
Любимый, о Тебе и не слыхала.
Зимою были снежные завалы,
и ни следов на них, лишь тишина.
Перебирала, сидя у окна,
все звенья той цепи, как из металла,
что даже и вздохнуть мне не давала -
и - вдруг - Вода Живая мне дана !
Питьё для ждущих чуда голубиц.
Глоток - и пропадает вся тревога.
Явление светлейшего из лиц -
Ты - с белыми цветами - у порога.
Безбожников сочла я за тупиц -
им не признать невидимого Бога !

Elizabeth Browning Sonnet XX

Beloved, my Beloved, when I think
That thou wast in the world a year ago,
What time I sat alone here in the snow
And saw no footprint, heard the silence sink
No moment at thy voice, but, link by link,
Went counting all my chains as if that so
They never could fall off at any blow
Struck by thy possible hand, — why, thus I drink
Of life’s great cup of wonder! Wonderful,
Never to feel thee thrill the day or night
With personal act or speech, — nor ever cull
Some prescience of thee with the blossoms white
Thou sawest growing! Atheists are as dull,
Who cannot guess God’s presence out of sight.

Элизабет Броунинг Сонет XXI

Скажи мне раз и два - пусть станет вечной данью -
"Люблю тебя !" Тверди потом, как ныне,
везде: и на холме, и на равнине.
Пусть это будет вроде кукованья.
Леса не мыслятся без этого звучанья.
Любимый мой ! Хоть ты моя твердыня,
без нежных слов живу я, как в пустыне.
Чтоб сильной быть, нужны твои признанья.
Сказать, что любишь, никогда не забывай.
Нам звёзды дороги за вечное сиянье.
Нам нравятся цветы за то, что каждый край
живит, наполнив, их благоуханье.
Тверди, что любишь. Чаще повторяй !
Люби ж, однако, и храня молчанье !

Elizabeth Browning Sonnet XXI

Say over again, and yet once over again,
That thou dost love me. Though the word repeated
Should seem "a cuckoo-song", as thou dost treat it,
Remember, never to the hill or plain,
Valley and wood, without her cuckoo-strain
Comes the fresh Spring in all her green completed.
Beloved, I, amid the darkness greeted
By a doubtful spirit-voice, in that doubt's pain
Cry, Speak once more - thou lovest! Who can fear
Too many stars, though each in heaven shall roll,
Too many flowers, though each shall crown the year ?
Say thou dost love me, love me, love me - toll
The silver iterance ! - only minding, Dear,
To love me also in silence with thy soul.

Элизабет Броунинг Сонет XXIII

Так или нет ? Я мучаюсь сама.
Ты будешь ли страдать в какой-то мере ?
Как Ты переживёшь Твою потерю,
когда меня в могиле скроет тьма ?
И узнаю из Твоего письма,
где признаёшься Ты, не лицемеря,
как дорога тебе ! И плачу, веря.
Что ж делать мне теперь ? Схожу с ума.
В мозгу идёт мыслительный процесс.
Испытываю нравственные муки.
Не слишком верю, есть ли интерес,
презрев Твой дом и Твой успех в науке,
спешить на встречу к зрелищам с Небес
и стать скорей с Тобой в разлуке.

Elizabeth Browning Sonnet XXIII

Is it indeed so ? If I lay here dead,
Wouldst thou miss any life in losing mine ?
And would the sun for thee more coldly shine
Because of grave-damps falling round my head ?
I marvelled, my Beloved, when I read
Thy thought so in the letter. I am thine —
But... so much to thee? Can I pour thy wine
While my hands tremble? Then my soul, instead
Of dreams of death, resumes life's lower range.
Then, love me, Love! look on me — breathe on me!
As brighter ladies do not count it strange,
For love, to give up acres and degree,
I yield the grave for thy sake, and exchange
My near sweet view of Heaven, for earth with thee !

Элизабет Броунинг Сонет XXIV

Пускай замкнётся, будто нож складной
жестокость Мира, нас с Тобой не раня.
Пусть нас Любовь лелеет, не тираня,
укрыв от бед, рождаемых войной.
Пусть станет нам защитною стеной,
спасая от всеобщей злобной брани.
Для нас милей, чем быть в каком-то стане,
что я с Тобой и то что Ты со мной !
Мы вместе, как две лилии в цветенье,
То Небо греет нас, то оросит.
Тогда вокруг алмазное свеченье.
Мирской хуле наш быт не подлежит.
Живём согласно - в общем устремленье.
Нас Бог обогатил. Захочет - разорит.

Elizabeth Browning Sonnet XXIV

Let the world's sharpness, like a clasping knife,
Shut in upon itself and do no harm
In this close hand of Love, now soft and warm,
And let us hear no sound of human strife
After the click of the shutting. Life to life —
I lean upon thee, Dear, without alarm,
And feel as safe as guarded by a charm
Against the stab of worldlings, who if rife
Are weak to injure. Very whitely still
The lilies of our lives may reassure
Their blossoms from their roots, accessible
Alone to heavenly dews that drop not fewer,
Growing straight, out of man's reach, on the hill.
God only, who made us rich, can make us poor.

Элизабет Броунинг Сонет XXV

Без лучшей перспективы впереди,
была больна и в постоянном риске,
вне общества, почти без переписки.
Легко ли было, Милый ? - Рассуди !
Как в связке старых бусин на груди
жемчужины на танцах пляшут в снизке,
толклись мои надежды - как огрызки. -
Тупик, неволя. Лучшего не жди !
Ты приютил безрадостное сердце.
Твоё - великое - ведёт его с собой.
Отныне мы с Тобой единоверцы.
Сердца - вдвоём - стуча наперебой -
теперь слились в торжественное скерцо
меж Небом и суровою судьбой.

Elizabeth Browning Sonnet XXV

A heavy heart, Beloved, have I borne
From year to year until I saw thy face,
And sorrow after sorrow took the place
Of all those natural joys as lightly worn
As the stringed pearls, each lifted in its turn
By a beating heart at dance-time. Hopes apace
Were changed to long despairs, till God's own grace
Could scarcely lift above the world forlorn
My heavy heart. Then thou didst bid me bring
And let it drop adown thy calmly great
Deep being! Fast it sinketh, as a thing
Which its own nature doth precipitate,
While thine doth close above it, mediating
Betwixt the stars and the unaccomplished fate.