Белый корабль. Д. Г. Россетти.

HE WHITE SHIP.
HENRY I. OF ENGLAND.-25TH NOV., 1120.



BY none but me can the tale be told,
The butcher of Rouen, poor Berold.
(Lands are swayed by a King on a throne.)
'Twas a royal train put forth to sea,
Yet the tale can be told by none but me.
(The sea hath no King but God alone.)

King Henry held it as life's whole gain
That after his death his son should reign.

72

`Twas so in my youth I heard men say,
And my old age calls it back to-day.10

King Henry of England's realm was he,
And Henry Duke of Normandy.

The times had changed when on either coast
"Clerkly Harry" was all his boast.

Of ruthless strokes full many an one
He had struck to crown himself and his son;
And his elder brother's eyes were gone.

And when to the chase his court would crowd,
The poor flung ploughshares on his road,
And shrieked: "Our cry is from King to God!"20

73

But all the chiefs of the English land
Had knelt and kissed the Prince's hand.

And next with his son he sailed to France
To claim the Norman allegiance:

And every baron in Normandy
Had taken the oath of fealty.

'Twas sworn and sealed, and the day had come
When the King and the Prince might journey home:

For Christmas cheer is to home hearts dear,
And Christmas now was drawing near.30

Stout Fitz-Stephen came to the King,-
A pilot famous in seafaring;

74

And he held to the King, in all men's sight,
A mark of gold for his tribute's right.

"Liege Lord! my father guided the ship
From whose boat your father's foot did slip
When he caught the English soil in his grip,

"And cried: "By this clasp I claim command
O'er every rood of English land!"

"He was borne to the realm you rule o'er now40
In that ship with the archer carved at her prow:

"And thither I'll bear, an' it be my due,
Your father's son and his grandson too.


75

"The famed White Ship is mine in the bay;
From Harfleur's harbour she sails to-day,

"With masts fair-pennoned as Norman spears
And with fifty well-tried mariners."

Quoth the King: "My ships are chosen each one,
But I'll not say nay to Stephen's son.

"My son and daughter and fellowship50
Shall cross the water in the White Ship."

The King set sail with the eve's south wind,
And soon he left that coast behind.

The Prince and all his, a princely show,
Remained in the good White Ship to go.


76

With noble knights and with ladies fair,
With courtiers and sailors gathered there,
Three hundred living souls we were:

And I Berold was the meanest hind
In all that train to the Prince assign'd.60

The Prince was a lawless shameless youth;
From his father's loins he sprang without ruth:

Eighteen years till then he had seen,
And the devil's dues in him were eighteen.

And now he cried: "Bring wine from below;
Let the sailors revel ere yet they row:

77

"Our speed shall o'ertake my father's flight
Though we sail from the harbour at midnight."

The rowers made good cheer without check;
The lords and ladies obeyed his beck;70
The night was light, and they danced on the deck.

But at midnight's stroke they cleared the bay,
And the White Ship furrowed the water-way.

The sails were set, and the oars kept tune
To the double flight of the ship and the moon:

Swifter and swifter the White Ship sped
Till she flew as the spirit flies from the dead:

78

As white as a lily glimmered she
Like a ship's fair ghost upon the sea.

And the Prince cried, "Friends, 'tis the hour to 80
sing!80
Is a songbird's course so swift on the wing?"

And under the winter stars' still throng,
From brown throats, white throats, merry and
strong,
The knights and the ladies raised a song.

A song,-nay, a shriek that rent the sky,
That leaped o'er the deep!-the grievous cry
Of three hundred living that now must die.

79

An instant shriek that sprang to the shock
As the ship's keel felt the sunken rock.

'Tis said that afar-a shrill strange sigh-90
The King's ships heard it and knew not why.

Pale Fitz-Stephen stood by the helm
'Mid all those folk that the waves must whelm.

A great King's heir for the waves to whelm,
And the helpless pilot pale at the helm!

The ship was eager and sucked athirst,
By the stealthy stab of the sharp reef pierc'd:

And like the moil round a sinking cup,
The waters against her crowded up.

80

A moment the pilot's senses spin,-100
The next he snatched the Prince 'mid the din,
Cut the boat loose, and the youth leaped in.

A few friends leaped with him, standing near.
"Row! the sea's smooth and the night is clear!"

"What! none to be saved but these and I?"
"Row, row as you'd live! All here must die!"

Out of the churn of the choking ship,
Which the gulf grapples and the waves strip,
They struck with the strained oars' flash and dip.

'Twas then o'er the splitting bulwarks' brim110
The Prince's sister screamed to him.

81

Sig. G

He gazed aloft, still rowing apace,
And through the whirled surf he knew her face.

To the toppling decks clave one and all
As a fly cleaves to a chamber-wall.

I Berold was clinging anear;
I prayed for myself and quaked with fear,
But I saw his eyes as he looked at her.

He knew her face and he heard her cry,
And he said, "Put back! she must not die!"120

And back with the current's force they reel
Like a leaf that's drawn to a water-wheel.

82

'Neath the ship's travail they scarce might float,
But he rose and stood in the rocking boat.

Low the poor ship leaned on the tide:
O'er the naked keel as she best might slide,
The sister toiled to the brother's side.

He reached an oar to her from below,
And stiffened his arms to clutch her so.

But now from the ship some spied the boat,130
And "Saved!" was the cry from many a throat.

And down to the boat they leaped and fell:
It turned as a bucket turns in a well,
And nothing was there but the surge and swell.

83

The Prince that was and the King to come,
There in an instant gone to his doom,

Despite of all England's bended knee
And maugre the Norman fealty!

He was a Prince of lust and pride;
He showed no grace till the hour he died.140

When he should be King, he oft would vow,
He'd yoke the peasant to his own plough.
O'er him the ships score their furrows now.

God only knows where his soul did wake,
But I saw him die for his sister's sake.

84

By none but me can the tale be told,
The butcher of Rouen, poor Berold.
(Lands are swayed by a King on a throne.)
'Twas a royal train put forth to sea,
Yet the tale can be told by none but me.150
(The sea hath no King but God alone.)

And now the end came o'er the waters' womb
Like the last great Day that's yet to come.

With prayers in vain and curses in vain,
The White Ship sundered on the mid-main:

And what were men and what was a ship
Were toys and splinters in the sea's grip.

85

I Berold was down in the sea;
And passing strange though the thing may be,
Of dreams then known I remember me.160

Blithe is the shout on Harfleur's strand
When morning lights the sails to land:

And blithe is Honfleur's echoing gloam
When mothers call the children home:

And high do the bells of Rouen beat
When the Body of Christ goes down the street.

These things and the like were heard and shown
In a moment's trance 'neath the sea alone;

86

And when I rose, 'twas the sea did seem,
And not these things, to be all a dream.170

The ship was gone and the crowd was gone,
And the deep shuddered and the moon shone:

And in a strait grasp my arms did span
The mainyard rent from the mast where it ran;
And on it with me was another man.

Where lands were none 'neath the dim sea-sky,
We told our names, that man and I.

"O I am Godefroy de l'Aigle hight,
And son I am to a belted knight."

87

"And I am Berold the butcher's son180
Who slays the beasts in Rouen town."

Then cried we upon God's name, as we
Did drift on the bitter winter sea.

But lo! a third man rose o'er the wave,
And we said, "Thank God! us three may He
save!"

He clutched to the yard with panting stare,
And we looked and knew Fitz-Stephen there.

He clung, and "What of the Prince?" quoth he.
"Lost, lost!" we cried. He cried, "Woe on me!"
And loosed his hold and sank through the sea.190

88

And soul with soul again in that space
We two were together face to face:

And each knew each, as the moments sped,
Less for one living than for one dead:

And every still star overhead
Seemed an eye that knew we were but dead.

And the hours passed; till the noble's son
Sighed, "God be thy help! my strength's foredone!

"O farewell, friend, for I can no more!"
"Christ take thee!" I moaned; and his life was o'er.200

Three hundred souls were all lost but one,
And I drifted over the sea alone.

89

At last the morning rose on the sea
Like an angel's wing that beat tow'rds me.

Sore numbed I was in my sheepskin coat;
Half dead I hung, and might nothing note,
Till I woke sun-warmed in a fisher-boat.

The sun was high o'er the eastern brim
As I praised God and gave thanks to Him.

That day I told my tale to a priest,210
Who charged me, till the shrift were releas'd,
That I should keep it in mine own breast.

And with the priest I thence did fare
To King Henry's court at Winchester.

90

We spoke with the King's high chamberlain,
And he wept and mourned again and again,
As if his own son had been slain:

And round us ever there crowded fast
Great men with faces all aghast:

And who so bold that might tell the thing220
Which now they knew to their lord the King?
Much woe I learnt in their communing.

The King had watched with a heart sore stirred
For two whole days, and this was the third:

And still to all his court would he say,
"What keeps my son so long away?"

91

And they said: "The ports lie far and wide
That skirt the swell of the English tide;

"And England's cliffs are not more white
Than her women are, and scarce so light230
Her skies as their eyes are blue and bright;

"And in some port that he reached from France
The Prince has lingered for his pleasa?nce."

But once the King asked: "What distant cry
Was that we heard 'twixt the sea and sky?"

And one said: "With suchlike shouts, pardie!
Do the fishers fling their nets at sea."

92

And one: "Who knows not the shrieking quest
When the sea-mew misses its young from the nest?"

'Twas thus till now they had soothed his dread,240
Albeit they knew not what they said:

But who should speak to-day of the thing
That all knew there except the King?

Then pondering much they found a way,
And met round the King's high seat that day:

And the King sat with a heart sore stirred,
And seldom he spoke and seldom heard.

'Twas then through the hall the King was 'ware
Of a little boy with golden hair,

93

As bright as the golden poppy is250
That the beach breeds for the surf to kiss:

Yet pale his cheek as the thorn in Spring,
And his garb black like the raven's wing.

Nothing heard but his foot through the hall,
For now the lords were silent all.

And the King wondered, and said, "Alack!
Who sends me a fair boy dressed in black?

"Why, sweet heart, do you pace through the hall
As though my court were a funeral?"

Then lowly knelt the child at the dais,260
And looked up weeping in the King's face.

94

"O wherefore black, O King, ye may say,
For white is the hue of death to-day.

"Your son and all his fellowship
Lie low in the sea with the White Ship."

King Henry fell as a man struck dead;
And speechless still he stared from his bed
When to him next day my rede I read.

There's many an hour must needs beguile
A King's high heart that he should smile,-270

Full many a lordly hour, full fain
Of his realm's rule and pride of his reign:-

But this King never smiled again.

95

By none but me can the tale be told,
The butcher of Rouen, poor Berold.
(Lands are swayed by a King on a throne.)
'Twas a royal train put forth to sea,
Yet the tale can be told by none but me.
(The sea hath no King but God alone.)







БЕЛЫЙ КОРАБЛЬ.

ГЕНРИ I, КОРОЛЬ АНГЛИИ. -

25 НОЯБРЯ 1120.

Перевод Савина В.А.





Про этот случай знаю только я,

Мясник Берольд, Руен - земля моя.

(А той земли Король был господин.)

Король со свитой к морю ехал, но

Лишь мне вам рассказать о том дано.

(Ведь правит морем - только Бог один.)



Король хотел, как смерть придет к нему,

Престол оставить сыну своему.


72

То слышал я в дни юности моей,

О том же вспомнил на исходе дней. 10



Великая была у Генри власть:

Король Английский и Нормандский Князь.



Но годы шли и стали звать его

"Ученым Гарри", только и всего.



Чтоб утвердить престол и власть не раз

Он отдавал безжалостный приказ;

Так старший брат его лишился глаз.



Как выезжал с охотой он в поля,

Стонал и пахарь, и его земля:

"Спаси нас Бог от власти Короля!" 20

73

Но все вожди, как перед страшным злом,

Склонялись перед Принцем с Королем.



Взяв сына, он во Францию отплыл -

Убавить в ней свободный дух и пыл:



И клятву дал Нормандии барон,

Что преданным вассалом будет он.



Подписан договор и есть печать -

Пора пришла домой отбыть опять.



Ведь приближался праздник, Рождество, -

Приятней дома праздновать его. 30



Фиц-Стефан был готов уже в поход,

Известный кормчий, смелый мореход.


74

И право быть повсюду с Королем

Сверкало, словно золото, на нем.



"Отец мой сей корабль водил, сеньор;

И твой отец бросал с него свой взор,

Когда над Англией он власть простер.



Он говорил: "Нет в Англии дорог,

Чтоб ими я командовать не мог!"



Теперь ты правишь, прямо с корабля, 40

Где смотрит с носа лучник Короля.



И я исполню долг свой до конца

Для сына благородного отца.

75

Корабль Белый, что в заливе, - мой;

Из Харфлера отправится домой,



Крыла у мачт - как перышки у стрел,

Полста матросов, каждый храбр и смел".



Король сказал: "Я лучший флот держу,

Но сыну Стефана не откажу.



Мой сын и дочь, друзья и весь мой дом 50

Плывут на Белом Корабле твоем".



И с южным ветром был Король в пути,

И вскоре скрылся берег позади.



А принц со свитой и двором своим

На Белом Корабле отплыл за ним.

76

С ним были все: и дамы, и мужи,

Дворовые, матросы и пажи -

Всего, как помню, триста три души.



И я, Берольд, меж пассажиров тех

Был в свите принца рангом ниже всех. 60



Принц был без чести и стыда юнец;

На горе всем родил его отец:



Семнадцать лет исполнилось уже,

И столько же чертей в его душе.



Он закричал: "Несите-ка вина;

Пусть моряки напьются допьяна:

77

Скорей отца мы полетим вперед,

Хотя покинули лишь в полдень порт".



Матросы пьянству предались тотчас;

И все старались выполнить приказ; 70

Всю ночь плясали, пели, веселясь.



Из бухты вышли в море в полночь мы;

Быстрей бежали волны от кормы.



Под весел взмах, звучал в один дует,

Корабль Белый и луна вослед.



Корабль напрягся силою гребцов -

И полетел, как дух от мертвецов:


78

Он белой лилией в волнах светил,

Прекрасный призрак у морских могил.



И принц вскричал: "Пусть песня выше рей 80

Взовьется, птицы звонче и быстрей!"



И перед небом, полным звездных глаз,

Из нежных и луженых горл тотчас

На все пространство песня разлилась.



Не песня - крик, потрясший неба свод,

Прыжок из тьмы! - печальный плач трехсот

О том, что каждый из живых умрет.

79

Крик воплем стал, пронзив ночную мглу,

Когда корабль дном врезался в скалу.



И далеко был слышен странный стон - 90

Король не понимал, что значит он.



Фиц-Стефан, побледнев, держал штурвал

Среди людей, которых смоет вал.



Уйдет на дно наследник Короля,

А с ним и бледный штурман у руля.



Корабль глотал, как жаждущий, волну,

Пронзенный бок тянул его ко дну.



И волны, совершая тяжкий труд,

Толпой сгрудились вкруг его кают.

80

Но штурман был один лишь миг без сил, 100

Он тут же в воду шлюпку опустил

И принца молодого посадил.



А с ним его друзей; принц крикнул в ночь:

"За весла все! Другим уж не помочь!



На море штиль и ночь светла, как днем!

Скорее прочь, не то мы все умрем!"



И прочь от волн, что их на дно влекли,

От бездны той, где сгинуть все могли,

Они на весла мощно налегли.



Но из кипящих волн в тот самый миг 110

Своей сестры наш принц услышал крик.


81

Он оглянулся в пенящийся вал

И в брызгах волн ее черты узнал.



На палубе, кренящейся к волне,

Она прилипла мухой на стене.



А я, Берольд, от страха весь трясясь,

Держался рядом, о душе молясь,

Но видел я его глаза в тот час.



Узнав ее, он закричал: "Она!

Назад! Сестра погибнуть не должна!" 120



И их волной обратно отнесло,

Как лист под водяное колесо.


82

И, видя муки корабля и крах,

Он встал, качаясь в шлюпке на волнах.



Корабль к воде кренился все сильней:

Киль оголился, надо было ей

По килю к брату соскользнуть быстрей.



Он протянул весло, напрягся вдруг -

Принять сестру в объятья сильных рук.



Но был замечен с корабля и в миг: 130

"Спасите нас!" - раздался дикий крик.



И в шлюпку стали прыгать, и она

Перевернулась тут же, и волна

Накрыла всех - и все, и тишина.

83

Так бывший принц и будущий монарх

В одно мгновенье превратился в прах.



И что теперь ему Английский трон,

И что ему Нормандии поклон!



Принц был гордец и жил, во всю греша,

Но в смертный час в нем вспыхнула душа. 140



Он обещал, как станет Королем,

Что всех крестьян к земле пригнет ярмом

И вот, увы, лежит на дне морском.



Бог весть, где он: в аду или раю,

Но факт: он умер за сестру свою.


84

Про этот случай знаю только я,

Мясник Берольд, Руен - земля моя.

(А той земли Король был господин.)

Король со свитой к морю ехал, но

Лишь мне вам рассказать о том дано. 150

(Ведь правит морем - только Бог один.)



Пришел конец через утробу вод,

Как День последний, что еще придет.



С проклятьями и с тщетною мольбой -

Корабль увлек всех в бездну за собой.



Ни корабля, ни женщин и мужчин -

Все сор и щепки для морских пучин.

85

А я, Берольд, был весь в плену зыбей;

И, как ни странно, в памяти моей

Роились образы из прошлых дней. 160



Звенят в порту под утро голоса;

В лучах зари на море паруса;



И долго не заставит эхо ждать,

Когда детей домой сзывает мать.



И колокола проповедь чиста,

Когда в Руэне празднуют Христа.



Все это промелькнуло чередой,

Как только я очнулся под водой;


86

Но лишь я вынырнул - кругом вода,

А прелесть вся исчезла без следа. 170



Корабль исчез, людей на море нет,

Мрак подо мной и в небе лунный свет.



И рею мачты я, почти без сил,

Отчаянно руками обхватил;

Еще на ней один бедняга был.



Где нет земли, лишь небо, да луна,

Назвали мы друг друга имена.



"Годфрой де л'Эгл" - представился мне он.

"Отец мой в рыцари произведен".

87

"А я зовусь Берольд, сын мясника, 180

В Руэне режет скот его рука".



И Бога помянули, ибо мы

Неслись в объятья моря и зимы.



Но Бог нам третьего из моря спас;

Вскричали мы: "О, Боже, трое нас!"



Вцепившись в мачту, он пыхтел и плыл,

Узнали мы, Фиц-Стефан это был.



"Что принц? - он крикнул на крутой волне.

"Погиб!" - сказали мы. "О, горе мне!"-

Воскликнул он - и все - и был на дне. 190


88

Душа с душой на кладбище морском,

Лицом к лицу остались мы вдвоем.



Друг друга не успев и рассмотреть,

Про жизнь мы знали меньше, чем про смерть.



И каждая звезда над головой

Нас признавала щепкой неживой.



Прошли часы, и друг мой возопил:

"О, Боже, помоги! нет больше сил!"



Я простонал: "Помилуй нас, Христос!

Прощай, о, друг!" и вал его унес. 200



Так все, кто был, ушли на дно пучин,

Три сотни душ - остался я один.


89

И вот заря скользнула по волне,

Как ангела крыло навстречу мне.



Я весь продрог под тканью сюртука;

Голодный и полуживой, пока

Я не очнулся в лодке рыбака.



Уж солнца шар над горизонтом встал

И я молитву Богу прошептал.



И в тот же день я у монаха был, 210

И рассказал про горестную быль,

И грудь свою больную облегчил.



И в Винчестер, печалями томим,

В дом Генри Короля поехал с ним.

90

И принял нас дворецкий в час дневной,

И горько плакал, мучился виной,

Как если сын его погиб родной.



Вкруг нас толпилось множество вельмож,

За грудь хватались, будто в сердце нож.



И кто из них настолько храбр и смел, 220

Чтоб Королю о том сказать посмел?

Всех ужасал столь горестный удел.



На Короля легла печали тень:

Два дня прошли, пошел и третий день.



И вопрошал он все мужей двора:

"Что сына нет? Приехать бы пора".


Те отвечали: "Порты далеки,

И долог путь, приливы велики;



И скалы Англии едва ли не белей,

Чем жены в ней, едва ли не светлей 230

В ней небеса, чем отблеск их очей.



И может быть в порту каком-нибудь

Для развлечений принц прервал свой путь".



Раз он спросил: "Что означал тот крик,

Что в море нас внезапно так настиг?"



И был ответ: "С тем криком в час тоски

Бросают в море сети рыбаки".

92

Другой сказал: "Таков у чайки зов,

Когда она теряет вдруг птенцов".



Так утишали Короля печаль, 240

Смысл этих слов до них дошел едва ль.



Но кто б сказал про гибель корабля,

О чем все знали, кроме Короля?



Тогда, поразмышляв, со всех сторон

Все окружили королевский трон.



Король сидел, тая в душе печаль,

Не слушал и почти не отвечал.



И вот увидел он, как сквозь туман, -

Живой золотокудрый мальчуган.

93

Мак золотой, что рос на берегу, 250

Чтоб волны целовали на бегу.



Но бледен лоб - как снегом замело,

И весь наряд - как ворона крыло.



И в зале гулко шаг его звучал,

И каждый лорд, и слушал, и молчал.



Король, дивясь, промолвил: "Что за бред!

Зачем он в платье черное одет?



Зачем идешь ты, милый, через зал,

Как будто кто-то умер?" - он сказал.



И мальчик тут склонился пред отцом, 260

И произнес вдруг с плачущим лицом:


94

"Зачем я в черном, о, Король? Заметь -

Затем, что в белом нынче ходит смерть.



Твой бедный сын и двор его, и дом -

На Белом Корабле на дне морском".



И наш Король, как замертво, упал;

Лишь в день другой я перед ним предстал

И все ему, как было, передал.



Немало нужно радостей земли,

Чтоб только улыбались Короли, -270



Немало развлечений приготовь,

Чтоб нами правили, не хмуря бровь:-



Но наш Король уж не смеялся вновь.


95

Про этот случай знаю только я,

Мясник Берольд, Руен - земля моя.

(А той земли Король был господин.)

Король со свитой к морю ехал, но

Лишь мне вам рассказать о том дано.

(Ведь правит морем - только Бог один.)



270503

Строк русского текста: 279

Савин Валерий, поэтический перевод, 2003

Сертификат Поэзия.ру: серия 98 № 17166 от 20.07.2003

0 | 2 | 3106 | 17.11.2024. 18:42:53

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []