Лалла Рук Гл IV Звезда гарема (01) (Т. Мур)

%d1%8f%d1%8f %d1%8e028

ЛАЛЛА  РУК

Глава IV. ЗВЕЗДА ГАРЕМА

 

И Лалла Рук, и свита и поэт

Циничной критики поэмы ждали,

Но Фадладдин всех нынче удивил

Спокойствием своим невозмутимым,

За что ему, по простоте души,

Остались все премного благодарны.

Но мстительный, коварный камергер

Был опытным и старым царедворцем.

Не встретив в окруженьи Лаллы Рук

Сочувствия, иль даже пониманья,

Он, злобу затаив, придумал план

Отмщения крамольному поэту,

И втайне, он уж сочинил донос

Бухарскому царю о вольнодумце,

Дерзающем гяуров прославлять,

А правоверных приравнять к злодеям.

Не сможет царь вниманьем обойти

Такой крамолы, не подвергнув риску

Законность светской власти Бухары.

Одним ударом камергер двух зайцев,

Не дрогнув бровью, бил – поэта он,

Заслуженно подвергнув наказанью,

Себе в глазах царя авторитет

Ревнителя религии и власти

Так быстро и легко приобретал,

Что в предвкушенье полного триумфа,

Глаза его неистовым огнём

Торжественно и мстительно горели.

Принцессу же он нынче удивит.

Она, конечно, снова пожелает

Увидеть, как бессильный Фадладдин,

Критических посылов кислотою

Опять пытаться будет растворить

Поэму обожаемого барда

(Так жемчуг растворялся без следа

В бокале у Египетской царицы);

Но он всего лишь тонко намекнёт,

Что по заслугам этому поэту

Пусть воздадут достойные умы,

И речь закончит пышной похвалою

Всем царственным владыкам мусульман,

Особенно, мудрейшему потомку

Тимура, покорившего Восток,

Владыке Индии – Аурунгзебу,

Который между всех великих дел,

Для блага подданных произведённых,

Заслуги Фадладдина оценив,

Назначил Дегустатором Щербета,

Что подавали к царскому столу,

Чин даровал поставщика бетеля,

И высший ранг, дарованный ему,

И больше всех польстивший Фадладдину –

Хранитель Поясов Прекрасных Форм

И Камергер монаршего гарема!

 

Они пересекли реку Атток,

Считавшуюся Индии границей,

И продолжали шествовать к Кашмиру

Долиною Хасана Абдаллы,

Излюбленным маршрутом путешествий,

В которых проводили каждый год

Недолгий отдых Индии монархи.

Здесь странствовал великий Джехангир,

Найдя желанное уединенье

С возлюбленной свею Нурмахал.

Здесь Лалла Рук, предчувствуя разлуку,

В шатёр не допускала никого,

Для Ферамора сделав исключенье,

Как будто ей хотелось на всю жизнь

Последними минутами любви

И радостью общенья надышаться.

Её глубокую и горькую печаль

Лишь Ферамор способен был развеять.

Её улыбка, словно фитилёк,

В печальном неудобье погребенья

Горела ярко только до тех пор,

Пока в могилу воздух поступает.

Ей был, как воздух, нужен Ферамор,

И каждый миг с любимым ей казался

Длиною в век, и долгие часы

Они вдвоём в беседах проводили,

И счастьем были полны их сердца.

Подобно чудакам народа Зинджи,

Не знающим иного наслажденья,

Чем по ночам с восторгом созерцать,

Всходившую у них над головою,

Одну, но гениальную звезду.

 

Все фрейлины принцессы Лаллы Рук

Свободу от придворных ритуалов

Использовали, весело резвясь,

Среди цветов, как дикие газели

На вольных пастбищах Тибетских гор,

А Фадладдин, как истый мусульманин,

Почёл первейшим долгом совершить

Недолгий хадж к заброшенной могиле

Святейшего Хасана Абдаллы,

И помолившись, в рамках ритуала,

Он в жертву сотню ящериц принёс,

Как требовал от подданных Пророка

Обычай правоверных мусульман.

 

Роскошная, цветущая долина,

Благоухала как цветущий сад.

Безмолвие да шелест птичьих крыльев,

И мерный звон назойливых цикад

Приятной ленью душу наполняли,

А ключевая, хладная вода

Слегка рябила в мраморных бассейнах,

Даря прохладу, свежесть и покой

Принцессы растревоженному сердцу.

Всё то, что Ферамор не смел сказать,

Она легко в глазах его читала,

Печалясь лишь о том, что никогда

Столь радостных, изысканных моментов

Ей не удастся больше пережить…

 

Однажды на закате в их беседе,

Вдруг, прозвучало имя Нурмахал,

Той самой восхитительной царевны

Которую великий Джехангир

Назвал звездою царского гарема,

И лишь пред нею голову склонил.

Здесь, в сказочных садах она гуляла,

И в мраморных бассейнах ярких рыб

С руки своей заботливо кормила.

 

Но скорою разлукою томим,

 Глаз не сводя с возлюбленной принцессы

В последний раз, взяв лютню, Ферамор,

Ей предложил, сплетённую из песен,

Рапсодию, в которой Нурмахал

И Джехангир в огне любовной ссоры

Свою любовь пытались закалить.

«Сия рапсодия напоминает

Историю о том, как аль-Рашид

Смирял гордыню, будучи в разлуке

С возлюбленной своею Миридой»

Сказал поэт и нежно тронул струны.

                  *  *  *

I. Скажите, кто в подлунном мире

Не слышал сказок о Кашмире?

Вершины, гроты, где слезой

Точат источники. Светило,

С небес скользя в ночной покой,

Прощальный взгляд в них уронило,

Так дева, поменяв наряд,

Бросает в зеркало свой взгляд.

 

II. Закат. Стекают струи света

За горизонт. И с минарета

Молитвы музыка звучит

Глубоким утвержденьем Веры,

И в ритме танца зазвенит

На гибком теле баядеры

Рой бубенцов, обвив кольцом,

Стан с нарисованным лицом.

 

III. А в час, когда Луны сиянье

В серебряные одеянья

Укроет храмы и сады -

В упругих струях водопада,

Блеснув, растает свет звезды,

С небес скользнувшей, и прохлада

Смешает смех и звук шагов,

Мерцанье глаз и шорох слов…

 

IV. Но Солнце пОутру погасит

Брильянты звёзд и перекрасит

В аквамарин небесный свод.

И чудеса, что ни минута,

Затеют пышный хоровод,

И время вскачь бросает круто,

Румян, затейлив и могуч,

Рождённый ликом Солнца луч!

 

V. А в нисходящих волнах зноя,

Благоухание дневное

Уймет осин немую дрожь,

Зефир незримою расчёской

Взлохматит кроны. Невтерпёж

Ему коснуться их причёски…

Зенит, калёный до бела,

Долину плавит, жжёт до тла.

 

VI. Но нет другой поры в Кашмире,

Когда бы красочней и шире

Веселья море разлилось,

Долина дышит лишь любовью,

Встречая пышный праздник Роз,

И радостному многословью

Она внимает. Только раз

В году приходит этот час!

 

VII. Сезон любви, росой омытый,

Все лица и сердца открыты,

Мечтанья дней, пиры ночей,

Где сладость жизни бурно льётся,

Где можно верить в пыл речей,

Где без забот, кружась смеется

Младая роза, в пыль веков

Роняя сотни лепестков!

 

VIII. Прохладный сумрак в час вечерний

По серебру узором черни

Украсил озеро. Потом

Светило знойное уснуло

В своём пристанище ночном,

Где дремлют пальмы Барамула,

И лунный свет искрит алмаз

Распахнутых девичьих глаз.

 

IX. Долина, как пчелиный улей,

Лишь холмы Белы окунули

Её в ночной, прохладный мрак,

Не медля, факельное пламя

Взвилось, размножилось, да так,

Как реет огненное знамя –

Златой, кипящий материк

Меж гор, вкруг озера возник!

 

X. Волшебный свет своей игрою

Всех одарил ночной зарёю,

Накидки  жён и юных дев

В сей праздник лиц и глаз не скроют,

Они ликуют, осмелев,

И добровольною тюрьмою

Пренебрегают – шоры прочь,

И внемлет им царица-ночь!

 

XI. В глазах – любовь, в речах – свобода,

Сего запретнейшего плода

В иную пору – грех желать,

И праздник Роз вступает в силу,

Луна не устаёт пылать,

И можно всё, что сердцу мило,

Как беззастенчиво горят

Глаза, точа любовный яд!

 

XII. Бушует шквал цветов в долине,

Такого буйства и в помине

Не ведал поднебесный мир,

Как будто розы всей планеты

Собой украсили Кашмир.

Поля, дороги, минареты –

Всё в розах. Озера овал

Палитру всех цветов вобрал.

 

XIII. Неутомимы барабаны,

Бескостны, грациозны станы

Танцоров. Звонкий муэдзин

Сменил молитву на напевы

Любви. И вьётся палантин

Резвящейся роскошной девы,

То вверх, то вниз – и смех, и страх –

Качелей шёлковых размах!

 

XIV. Шатры пусты, и дети рады,

Им только этого и надо -

Не спит, ликует ребятня,

Им вечно часа не хватает,

Чтоб доиграть при свете дня.

Над озером, как песня тает

Любовный шёпот. Стих, охрип

Уключины далёкий скрип…

 

XV. Бесшумны медленные волны,

Они, любви и неги полны,

Прильнули к тёплым берегам

Нетерпеливым поцелуем,

Как губы к трепетным губам.

И песнь слагая, очарует

Лютнист-волшебник молодой

Звучаньем лютни золотой.

 

XVI. Какое, право, наслажденье –

Скользя по водам, в упоенье,

Едва касаться лёгких струн,

Наедине с прекрасной девой.

Она прекрасней сотни Лун,

Богиня, фея, королева,

В глазах которой – чудеса:

Весь мир – земля и небеса!

(продолжение следует)




Трояновский Игорь Дмитриевич, поэтический перевод, 2022

Сертификат Поэзия.ру: серия 64 № 171401 от 24.11.2022

0 | 2 | 237 | 29.03.2024. 00:39:10

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []


Игорю Дмитиевичу Трояновскому
Восхититльные красрчные стихи.  Читаются с упоением.
ВК

Всё время запаздываю с ответами, закопался на работе, вздохнуть некогда.
Спасибо, Владимир, за отзыв. Буду стараться почаще выкладывать фрагменты четвёртой главы, тем паче - она уже давно написана.
Т.И.