Эти переулки, Макс Герман-Найсе (1886-1941)

Эти переулки

 

В проулках этих, временем забытых,

Там, где стоит охранный старый храм,

Неплохо было б для местечек скрытых,

В которые тайком по вечерам

Пошли бы мы. Вот звякнул колокольчик.

Крутая лестница. Карабкаемся мы.

Знакомо-специфичный запах дольче*

Из той довольно душной полутьмы.

 

Затем хозяйки клич нетерпеливый:

«Дам» – поимённо, нас – в приёмный зал.

Ступеней скрип, стук тапок торопливый,

Прыжок пугливой кошки с покрывал.

И гранпасьянс прервётся добровольно,

С пластинкой новой сиплый граммофон;

И, обсудив услуги все застольно,

Стремился к счастью мнимому пижон.

 

А я, безмолвно созерцал всё это,

Сидел в кругу скучающих девиц,

Порою оставаясь до рассвета,

Любил я платонически всех жриц,

Слыл свояком любимым в их гареме.

К ним зачастил, как куафёр**, в обед,

Познав  домашность, шалость их и бремя,

Писал стихи заблудшим как поэт.

 

Так было там. Здесь в улочках забытых,

Что набожно попрятались за храм,

Неплохо было б для местечек скрытых,

Куда б я вновь ходил по вечерам.

Но здесь сейчас играют дети в салки,

В беседах мам полно серьёзных слов

И паренёк бежит любви русалки,

Простившись с ней под звон колоколов.

 

(30. 06. 1934)

======================================= 

* сладкий, нежный

** парикмахер

 

 

***

 

 

Diese Gassen



In diesen zeitverlornen, engen Gassen,

die unterm Schutz des alten Domes stehn,

würden so gut geheime Stätten passen,

zu denen wir verstohlen abends gehn.

Wir träten ein. Schon rührte sich die Schelle.

Auf steilen Stiegen klömmen wir hinan;

uns schlüge des vertrauten Duftes Welle

absonderlich in ihren schwülen Bann.

 

Dann hörten wir die Wirtin eifrig rufen

die »Damen« namentlich, uns zum Empfang.

Es klapperten Pantoffel auf den Stufen,

indes die Katze von dem Sofa sprang.

Das Kartenspiel wird willig unterbrochen,

das Grammophon beginnt ein neues Stück,

und hatte man das Nötige besprochen,

verschwand man zu dem kurzen Talmiglück.

 

Doch ich war nur der stille Zuschaukunde,

der bei den müßgen Mädchen sitzen blieb.

Meist hielt ich aus bis in die Morgenstunde

und hatte alles nur platonisch lieb,

war wohlgelitten, galt als ihresgleichen,

kam oft, wie der Friseur, zur Mittagszeit,

erfuhr von ihren Sorgen, ihren Streichen

als Dichter ihrer krausen Häuslichkeit.

 

So war es einst. Auch hier in diesen Gassen,

die eng und dunkel hinterm Dome stehn,

würden so gut die stillen Stätten passen,

und wieder möcht' ich gern zu ihnen gehn.

Nun aber spielen Kinder harmlos Haschen,

die Mütter halten ernst den Abendschwatz,

und ehrbar nimmt beim Glockenschlage raschen

Abschied der junge Mann vom braven Schatz.

(30. 06. 1934)

***

Иллюстрация: Георг Гросс, 1931, из серии "Улицы Берлина"

Бройер Галина, поэтический перевод, 2022

Сертификат Поэзия.ру: серия 1709 № 169633 от 28.08.2022

1 | 4 | 409 | 29.11.2024. 20:52:32

Произведение оценили (+): ["Сергей Ткаченко (Amis)", "Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []