* * *

В той купальской ночи

над просторами вод

белый клён целовался с калиною.

В час, когда задремали поля,

небосвод, —

я пришёл на свиданье с любимою.

Как дремали поля,

а в полях да туман,

ой, туман-молочай серебристый

всходы ржи поливал,

обволакивал стан, —

шли мы вместе долиною мглистой.

А в долине цветы

алым цветом цвели.

Ты веночки сплетала лучистые.

Золотился рассвет,

словно пламя, вдали,

как прошли мы долиною мглистою.

И пошли,

        и пошли

мы на вольный простор,

на просторы полей синеокие.

Песни девушек,

ой, да девичий задор,

уплывали,

        как эхо,

              далёкие.

То не роща шумела

вдали под горой,

не кукушка пророчила смело, —

в ту купальскую ночь,

на свиданье с тобой

ты о счастье так страстно мне пела.

* * *

У купальскую ноч

над прасторамi вод
цалавалiся явар з калiнаю.
Як драмалi палi,

засынаў небазвод, —
я спаткаўся з чароўнай дзяўчынаю…

Як драмалі палі,

а ў палёх ды туман,
ой, туман-малачай серабрысты
жыта-рунь паліваў

і кудзеліў твой стан, —
мы ступалі далінай імглістаю.

А ў даліне ў цішы

чырвань-кветкі цвілі…
Ты вяночкі пляла прамяністыя.
Залаціўся агнём

золак ранні ўдалі,
як мінулі даліну імглістую.

І пайшлі,

    і пайшлі

мы на вольны прасцяг,
у прасторы палёў сінявокія.
Толькі спевы дзяўчат,
ой, ды спевы жыцця
усплывалі

      далёка,

            далёка…

Не развесісты гай

гаманіў пад гарой,
не зязюля у полі кувала, —
у купальскую ноч

пры спатканні з табой
ты аб шчасці з запалам спявала.

 

1925