Владимир Набоков. Дом

Дата: 22-09-2021 | 17:47:21

Лесов немолчный ветреный распев

Из лучезарных памятных времён,

Ты неотступен, то вдруг отдалён,

То близок вновь… Ах, нет вины дерев

В том, что вдали от листьев и стволов

Тоскливо мне средь выжженной земли,

Речушек, серых гулких городов,

Что дом мой - слово на страницах книг

В потёртых переплётах и пыли.

Мой чудный дом! О как он был красив:

Лугов зелёных солнечный отлив,

И гриб поганка – крапчатый двойник

Коровки божьей, папоротник, мох,

Свист иволги, шмеля ворчливый вздох,

И веер с бархатистым ободком,

Раскрывшийся над бархатным брюшком

Капустницы, застигнутой врасплох.

Кого волнует, что их больше нет?

И для чего бог знает сколько лет

По белу свету в никуда меня

Несла голубокрылая волна?

Где в гаванях гуляла матросня,

И ночь, всегда душна, но холодна

Влекла меня по узким мостовым

В объятья женщин, предрассветный дым…

И я не знал в бреду ли, наяву,

Бывало, разволнуюсь, оживу,

Расслышав среди гула голосов,

Как дуновенье тронуло листву,

Что струны музыкальные лесов.


Vladimir Nabokov

Home

Music of windy woods, an endless song

Rippling in gleaming glades of Long Ago,

You follow me on tiptoe, swift and slow,

Through many a dreary year.... Ah, it was wrong

To wound those gentle trees! I dream and roam

O'er sun-tormented plains, from brook to brook,

And thence by stone grey thundering cities. Home,

My home magnificent is but a word

On a withered page in an old, dusty book.

Oh, wistful birch trees! I remember days

Of beauty: ferns; a green and golden mare;

A toadstool like a giant lady bird;

A fairy path; bells, tinkling bells, and sighs;

Whimsical orioles; white-rimmed butterflies

Fanning their velvet wings on velvet silver stems....

All is dead. Who cares, who understands?

Not even God.... I saw mysterious lands

And sailed to nowhere with blue-winged waves

Whirling around me. I have roved and raved

In southern harbours among drunken knaves,

And passed by narrow streets, scented and paved

With moonlight pale. There have I called and kissed

Veiled women swaying in a rhythmic mist,

But lonesome was my soul, and cold the night....

And if sometimes, when in the fading light

Chance friends would chatter, suddenly I grew

Restless and then quite still, — Ah, it was

Music of you, windy woods!

 




Корди Наталия, поэтический перевод, 2021

Сертификат Поэзия.ру: серия 1194 № 163389 от 22.09.2021

1 | 5 | 524 | 20.04.2024. 16:32:50

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []


Мне нравится, Наташа.
Я думаю, что это перевод не в пику нашей Еве.
Бабочка с бархатными крыльями существует.
И с ободком тоже.
Если не брать в расчёт огромных дриад.
Я думаю у Автора хотя бы траурница. 
Но уж не капустница.  То же и грибы.
Мухомор не поганка. Есть же бледная. 
Среди птиц есть отряд поганок. Большая поганка есть. Там же рябь на полянах - как по воде наверное...
Надо бы совместить.
И женщины... У Автора - искусство в деталях.
Точные мазки. Если уж Вы так погружены во всё такое.
Я вот помню времена, когда я зашёл на П.ру посмотреть - а что такое вообще-то Перевод.
Читаю нашего Владимира Михайловича - не помню что... Но точно помню - бананы вместо апельсинов.
Или наоборот... Точно помню - смеюсь вслух от радости. Сонеты Шекспира Козаровецкого... Вообще чуть не умер. От радости...
Теперь так не могу.
Хороший перевод, Наташа. Но это субъективно.






Влад, спасибо. Мухомор - поганый гриб). Я нашла поганую птицу, когда переводила. Это нечто в брачный период. Пересмотрела рисунки бабочек Набокова. Белянка и капустница подходят по описанию. Серебристое мохнатое брюшко и бахрома белая по ободку крыльев. Здесь не это главное. Веерные крылышки нужно было отразить. В пику я ничего никому не пишу. Сонеты Китса перевела для собственного удовольствия. И Оды переведу чуть позже. Интересно, что там Китс всё-таки написал. 

Доброе утро, Наташа.
Китсовские оды Ваши надо бы увидеть.
С мухомором Вы зря так шутите. Это не поганка.
Как же бабочка у Набокова - не главное...
У Набокова...

Бархатно-черная, с теплым отливом сливы созревшей,

вот распахнулась она; сквозь этот бархат живой

сладостно светится ряд васильково-лазоревых зерен

вдоль круговой бахромы, желтой, как зыбкая рожь.

Села на ствол, и дышат зубчатые нежные крылья,

то припадая к коре, то обращаясь к лучам...

О, как ликуют они, как мерцают божественно! Скажешь:

голубоокая ночь в раме двух палевых зорь.

Здравствуй, о, здравствуй, греза березовой северной рощи!

Трепет, и смех, и любовь юности вечной моей.

Да, я узнаю тебя в Серафиме при дивном свиданье,

крылья узнаю твои, этот священный узор...


Капустница, значит, подходит....

Ладно, не докучаю.

Доброе утро, Влад! Давайте переведём, что написал Набоков в этом стихотворении.
А написал он вот что:

white-rimmed butterflies

Fanning their velvet wings on velvet silver stems...

бабочки в белой оправе, распахивающие веером свои бархатные крылышки на серебряных бархатных стеблях.

Давайте ещё "цветную бабочку в шелку" Бунина вспомним, и будем доказывать мне, что я не Набоков и Бунин.

 toadstool ['təudstu:l] сущ.общ.поганка (гриб); мухоморбиол.поганка (несъедобный шляпочный гриб)брит.несъедобный шляпочный гриб Макаров.несъедобный грибядовитый гриб тех.гриб (ядовитый)

Вы, Влад, используете приём ниже пояса. И Еву зачем-то упоминаете в пику. Чтобы подколоть ? Меня? Не смешите. Я уже убита давно насмерть. Уколы не помогут. 

Лайки мне, Наташа, ни к чему.
В белой оправе на серебряном стебле...
В оправе. На стебле.
Зря обижаетесь.
Я уже сказал - не докучаю.
Как на духу, Наташа - извинения, какие бывают.