Томас Ловелл Беддоус Песни

Томас Ловелл Беддоус Песня
В саду под лунным светом.
Из драматической поэмы "Торрисмонд".

Вероника.
Я жду душевной нежной песни -
Чтоб та в глубокий сон меня ввела,
Как веющий над розою зефир.
Так в шопоты своих раздумий вникну.
И, больше музыки звенящих лютен,
Мне важен голос, что доносит мысли.
Слетают звуки. Все они - как листья.
Ум жаждет тем и ждёт воспоминаний.
Но без семян не прорастает память.
Что Жизнь, что Смерть: за Песней следом Сон !
Начни ж, как снова упадёт росинка
И чуть встревожит нежные цветы.
Но сон всё больше сковывает чувства.
Я с первых слов уже тону.

Песня
1
Сколько раз тебе сердце я вверю ? -
Столько мыслей вместит моё темя.
Столько будет, по крайней мере,
Их над нами во всей атмосфере,
В необъятном прекрасном пленере,
Хоть за всё вековечное время, -
Столько раз тебе сердцу я вверю !
(Вариант.
Сколько раз тебе сердце я вверю ? -
Сколько мыслей продумано всеми,
Сколько мною ? - Никак не измерю.
Сколько было их всех в атмосфере,
В необъятном прерасном пленере,
Хоть за всё вековечное время ? -
Столько раз тебе сердце я вверю !).
2
Сколько раз тебя вновь полюблю я ? -
Столько капель построятся в рост,
Слившись вместе в небесные струи,
Серебристою цепью связуя
Сферу Неба и область Земную
Под присмотром оранжевых Звёзд. -
Столько раз тебя вновь полюблю я !

Эльвира.
Уже не слышит. Оставь её. Пусть спит,
Окутанная этим лунным светом.
Пусть ночь уста закроет лепестком.
Что Жизнь, что Смерть: за Песней следом - Сон !

Thomas Lovell Beddoes Song
In a Garden by Moonlight.
(From "Torrismond")

Veronica.
Come then, a song; a winding gentle song,
To lead me into sleep. Let it be low
As zephyr, telling secrets to his rose,
For I would hear the murmuring of my thoughts;
And more of voice than of that other music
That grows around the strings of quivering lutes;
But most of thought; for with my mind I listen,
And when the leaves of sound are shed upon it,
If there ’s no seed remembrance grows not there.
So life, so death; a song, and then a dream!
Begin before another dewdrop fall
From the soft hold of these disturbed flowers,
For sleep is filling up my senses fast,
And from these words I sink.

Song
How many times do I love thee, dear?
T
ell me how many thoughts there be
In the atmosphere
Of a new-fall’n year,
Whose white and sable hours appear
The latest flake of Eternity:
So many times do I love thee, dear.

How many times do I love again?
Tell me how many beads there are
In a silver chain
Of evening rain,
Unravell’d from the tumbling main,
And threading the eye of a yellow star:
So many times do I love again.

Elvira.
She sees no longer: leave her then alone,
Encompass’d by this round and moony night.
A rose-leaf for thy lips, and then goodnight:
So life, so death; a song, and then a dream!

Примечания.
Другое название поэмы: "Phantom-Wooer".
Торрисмонд (Торрисмондо) - сын герцога Феррары.
Вероника - дочь маркиза Маласпина.
Эльвира - служанка Вероники.

Томас Ловелл Беддоус Песня стигийских наяд.
1
В слезах и в гневе Прозерпина:
Цветник попорчен у реки.
Всей чистой правде вопреки
На нас озлилась без причины.
Плутон - как влюбчиый жених,
Ночами часто вводит в дом,
Укрыв для тайности крылом,
Прелестных девушек земных.
Скажи-ка, Ветер: так ли это ?
Не знаем. Так что ждём ответа.
Лети на Стикс и с высоты
Взбодри помятые цветы.
Там Фурии, как говорят,
Косили сено для тигрят,
чтоб стайка сладко прикорнула.
А вот любимец Вельзевула,
Которого зовут Амур, -
Он - в клетке - дерзкий чересчур !
2
Пускай ярится Прозерпина,
А план наш славно завершён,
Отличный отдых нe стеснён,
И в нашей клетке та скотина.
Мы ей намёка не дадим,
Какой там зверь, не то особа.
А ежели Плутон неисправим,
то вечная ему стыдоба !
Что поймано ? Пусть спросят это.
Всего лишь только мысль поэта:
Как нам над Стиксом с высоты
Взбодрить помятые цветы.
Там Фурии, как говорят,
Косили сено для тигрят,
Чтоб стайка сладко прикорнула.
А злющий Овод Вельзевула,
которого зовут Амур, -
так вот он в клетке, Бедокур !

Thomas Lovell Beddoes Song of the Stygian Naiades
1
Proserpine may pull her flowers,
Wet with dew or wet with tears,
Red with anger, pale with fears;
Is it any fault of ours,
If Pluto be an amorous king
And come home nightly, laden
Under his broad bat-wing
With a gentle earthly maiden?
Is it so, Wind, is it so?
All that I and you do know
Is that we saw fly and fix
'Mongst the flowers and reeds of Styx,
Yesterday,
Where the Furies made their hay
For a bed of tiger cubs,
A great fly of Beelzebub's,
The bee of hearts, which mortals name
Cupid, Love, and Fie for shame.
2
Proserpine may weep in rage,
But ere I and you have done
Kissing, bathing in the sun,
What I have in yonder cage,
She shall guess and ask in vain,
Bird or serpent, wild or tame;
But if Pluto does 't again,
It shall sing out loud his shame.
What hast caught then? What hast caught?
Nothing but a poet's thought,
Which so light did fall and fix
'Mongst the flowers and reeds of Styx,
Yesterday,
Where the Furies made their hay
For a bed of tiger cubs,
A great fly of Beelzebub's,
The bee of hearts, which mortals name
Cupid, Love, and Fie for shame.

Томас Ловелл Беддоус Новая Сесилия

Иным известно про Святого Джинго,
О том, что он женился на цыганке,
не в трезвом виде, а по пьянке.
Всю жизнь им скрасил Старый Стинго.

Целитель умер, после похорон
О чудотворце всюду шла молва,
Так взбеленилась свежая вдова.
Не дамский вдруг посыпался жаргон:

"Какие чудеса ? Лишь фига из пера !
От Джинго польза - как из пушки гром !
Вот я ! И сотый выдам вам псалом,
Не голосом, а прямо из нутра".

Позавтракать уселась за столом.
Да эль пила, упёршись в кресло.
Её увесистые чресла
Псалом пропели дивным соловьём.

Вот ухнет мудрая лесная птица,
Вот мраморный Мемнон вздыхает в Фивах,
А наша очень странная певица
Благоухает, как в Эоловых мотивах.
 
Страдая серафической гордыней,
Она седалище сочла святыней,
И тешилась, покуда Бог не взял.
Своих концертов выдала немало.
Исподнее как занавес таскала.
Потом настал трагический финал.

О Леди ! Нужно жить разумно.
Ценить супруга - долг любой жены.
И похоронят вас тогда не шумно -
под сладкие напевы с вышины.

Tomas Lovell Beddoes The New Cecilia

Whoever has heard of St.Gingo
Must know that the gipsy
He married was tipsy
Every day of her life with old Stingo.

And after the deth of St.Gingo
The wonders he did do
The incredulous widow
Denied with unladylike lingo.

"For St.Gingo a fig's and s feather-end !
He no more can work wonder
Than a clyster-pipe thunder
Or I sing a psalm with my nether-end".

As she said it, her breakfast beginning on
A tankard of home-brewed inviting ale,
Lo ! the part she was sitting and sinning on
Struck the old hundredth up like a nightingale.

Loud as psophia in an American forest or
The mystic Memnonian marble in
A desert at daybreak, that chorister
Breathed forth his Aeolian warbling.

That creature seraphic and spherical,
Her firmament, kept up its clerical
Thanksgivings, until she did aged die
Going and praising and chirping alert in
Her petticoat, swung like a curtain
Let down over the tail of a Tragedy.

Therefore. Ladies, repent and be sedulous
In praising your lords, lest, ah ! well a day !
Such judgement befall the incredulous
And your latter ends melt into melody.
1829-1849       Опубликовано в 1935 г.

Примечания.
Святая Сесилия считается покровительницей музыки.
Святой Джинго - святой придуманный Беддоусом.
Стинго - особенно крепкий эль.
Clister-pipe - клизма.
Оld hundredth Psalm - сотый псалом: "Make a joyful noise unto the lord..." -
"Тебе, Господи, я буду петь..." или "Воспою милость и справедливость твою, Господи..."
Psopia - мудрая птица.
Firmament - Здесь это слово обозначает основание, фундамент.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2021

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 162224 от 28.06.2021

2 | 14 | 542 | 25.04.2024. 05:12:20

Произведение оценили (+): ["Сергей Шестаков", "Бройер Галина"]

Произведение оценили (-): []