Никола Живанович Стихи

Никола Живанович   Стихи


Никола Живанович   Астапово
(С сербского).

Пишу тебе письмо. Прощаться не позвал.
Я не хотел обиды и укора.
Ты ангельски добра, и ты меня простишь.
Мне нужно скромно умереть без разговора -
несуетно уйти в спокойствие и тишь.
Ты - страсть моя, престиж и сила, с давних пор.
И вдохновение, и мысль, и твёрдость в вере.
Теперь во мне тоска. Не мучь. Тайком уйду, как вор.
В глухую ночь пройду во двор из задней двери.

Более точный вариант.

Астапово
Не стану всуе называть святое имя.
Ты милостив, и ты меня простишь.
Я упокоюсь с мыслями благими
и просто погружусь в спокойствие и тишь.
Ты дал мне всё: уверенность и силу,
и вдохновение и верность до конца.
Иду искать себе укромную могилу -
тихонько выйду с заднего крыльца...

Aстапово

Неhу узалуд узимати имена Твојега. Неhу бити скрушен.
Знам Твоју бескрајну милост и да опрашташ лако,
А ипак hу умрети тихо и без душе
По науци, просто, заувек, тек тако.
Ти си био мој занос и моја снага,
Моја блистава мисао и моје надахнуhе...
Зар да ми будеш немоh? Као лопов, без трага
Побеhиhу по ноhи на задньа врата куhе.

Никола Живанович   Нестандартность
(С сербского).

Привык к коротким рукавам,
к носкам - чтоб только натянуть,
к туфлям - чтоб не рвались по швам.
Не важен цвет и крой - беру любую жуть.
Товары модных магазинов
как шиты только для детей.
А зашагавши, рот разинув, -
исхлёстан сотнею ветвей.
Приснилось, что влезаю в гроб,
обширный в меру - для уюта, -
так сзади сразу вырос горб,
да голова к груди пригнута.

Неприлагодженост

Увек сам носио ципеле којих има
У мојој величини. Небитан је модел и боја.
Увек кошулье са кратким рукавима,
Увек чарапе без броја.
За моју главу су фирме продавница
Биле као за дете отворене фиоке.
Увек је било граньа и трньа у висини мог лица,
Крошнье нису биле довольно високе.
И биhу мртав једног дана, лежаhу миран у сандуку
Истесаном по мери по којој их праве,
Криве кичме, савијених колена и руку
И вечно погнуте главе.

Никола Живанович   Верность
(С сербского).

Верность ли это ? Смотрю на тебя с обожаньем.
Радуюсь новому платью со смелым покроем,
чтобы приникнуть скорее с горячим касаньем
и разогреться ещё не испытанным зноем.
То не желанье, не страсть, если вместе, без шума,
тело сближается с телом; в мыслях кончается гонка, -
и забываются вмиг бесконечные думы...
Первые встречи, наш брак, даже рожденье ребёнка.

Vernost
Nije to vernost kad te gledam i kad se cesto
Obradujem novoj haljini, novootkrivenom rubu;
To na tvom telu samo trazim nepoznato mesto
Da na njemu pocinim jos jednu preljubu.
Nije to zelja ni strast, kada bez bola i suma
Prepustim telu da se s tvojim u jedno splete;
To samo trazim nacin da da cas smetnem s uma
Nas brak i ljubav i prvi poljubac i dete.

Никола Живанович   Конец дня
(С сербского).

В любую ночь смерть входит в дом, когда все спят.
Сквозь коридор пройдёт везде, где свет неярок:
от верстака к столу, к постели - и назад.
Заглянет в книжку и в альбом почтовых марок.
Подтянет скатерть и, учуяв запах, хмуро
затянет вентили плотней - и течь устранена !
На шахматной доске расставит все фигуры.
Найдёт под креслом ускакавшего слона.

Kraj dana

Svake noci smrt ulazi u stanove spavaca,
Prolazi kroz hodnik, kroz kujnu, kroz dnevnu sobu kroz koju
Od radnog stola do sofe, pa onda nazad koraca;
Dotice otvoren roman, postanske marke na broju.
Potom zateze stolnjak; plinske ventile koji cure
Zavrce; skida suvisnu rupu sa opasaca;
Na sahovskoj ploci poravnava figure
I pod foteljom nalazi izgubljenog skakaca.

Никола Живанович   Десятина (Посвящается Снежане).
(С сербского).

Пишу стихи не по заказу, без устали плету.
Не меньше трёх часов за день,
как с клятвой на гербе.
Ценю свободу, честь и красоту. -
И каждое десятое творенье - о тебе.

Не потому, что на тебя гляжу влюблённо;
не по другим не сказанным причинам;
не потому, что родила мне сына.
Но, в силу верности, приличий и закона,
тебе - принадлежит - по праву - десятина.

Desetina (Snezani)

Pesme ne pisem ni za koga, mojim pisanjem upravlja
Jedino disciplina – tri sata u radnom kabinetu,
Al’ ipak radi razuma i zdravlja
Tebi cu dati svaku desetu.

Ne sto te volim, ne zbog lepote, ne izgleda
Ni da ti pisem sto si nezna i sto si majka moga sina,
Vec sto po zakonu pristojnoti i reda
Tebi pripada desetina.

Никола Живанович   Шампольон за столом.
(С сербского).

Снова гляжу в папирус. Эти значки, по виду,
вроде французских акцентов. Если сложить их в ряд, -
Не подводите руки ! - выстрою пирамиду.
Мне нужно найти разгадку, как же они звучат.
С чем сопоставить ? Где ж образ и мера ?
Это не речь дикарей. Так говорил фараон.
Не было Жана, Жака и Пьера.
Были Рамзес и Тутмос. Были Атон и Амон.

Za Sampolionovim stolom

Treba poraditi na rukopisu, jos se vide
Na ovom znaku kosine francuskog alfabeta,
Morace da mu se vrati uspravnost piramide,
Sastavi crta sa crtom, ruka ne sme da seta.
Vazno je da se nadje pravi oblik i mera
Nije to jezik varvarski, vec jezik faraona,
I ne piu se imena Zhana, Zhaka i Pjera,
Vec Ramzesa, Tutmesa, Amona i Atona.

Никола Живанович   Цирроз
(С сербского).

Загубленная жизнь, и смерть уже близка. Цирроз.
Стал инвалидом в двадцать семь. Без сбережений.
Забыл свой юмор. Нет ни бодрости, ни роз.
Настала полоса без вдохновений.
Пытаюсь завершить всё то, что не успел -
и будто занят принудительной работой.
И нет уже надежд и радости от дел -
в тяжёлых муках и с тягчайшей неохотой.
Как начинающий, утративши уменье, -
я слово нужное порой ищу всю ночь.
Нет рифм, метафор. Не звучат стихотворенья.
Нет средств и костылей, что мне могли б помочь.

Ciroza

Promosen zivot, smrt blizu, ciroza.
Invalid u dvedeset i sedmoj; bez para.
Napustio me humor, otupeo mi mozak,
Vec dugo ne pisem nista, a sve je manje dara.
I sad se pesmama vracam kao senka,
Bez ushicenja, kao na prinudnom radu;
Zavrsiti sto treba, sto me odavno ceka
Pa napustiti zivot i ostaviti nadu.
Opet nevesto, pocetnicki, s mukom
Za pravom recju tragati cele noci;
Ceznuti za slikom, metaforom, za zvukom –
Nek su mi bar stake rima od pomoci.

Никола Живанович   Ипостаси
(С сербского).

Я вижу все причины и исходы,
познал людей и каждый дальний след.
Я знаю жизнь, все бунты и невзгоды.
Я знаю, почему и как погибнет свет.
Желаю, чтобы люди жили в счастье,
и знаю тяжесть всех страданий и вериг.
Я вижу предстоящие ненастья.
Я знаю всю премудрость книг.
Весь опыт мира - то, что сам я превозмог.
Вот посему я - и Господь, и Бог.
При мне в ближайшем окруженье
Никола есть, его я, как хочу,
внушением держу в движенье,
как шахматной фигурою верчу.

Он для меня - как инструмент познанья,
чтоб проверять мои догадки и слова.
Он мной любим не больше,чем трава,
чей лист пробился и возрос -
и потому он Иисус Христос.
Ещё имею Марка с Майею и Олю,
да множество других во всякой роли.
Вершат всё сами без моей на это воли...
И не могу я Марку, как Николе,
сказать: "Твори вот так ! И без обид !"
Но мой Никола Марка, без сомненья,
делами и словами убедит,
пусть не добром, так вескостью сужденья.
У нас всегда единство зрения и слуха.-
Мы, вместе, - ипостась Святого Духа.

ХИПОСТАЗЕ

Ја видим сваки разлог, нужност
Познајем льуде, свет, све стране
Живота, сваки бунт и дужност
И зашто свет hе да нестане.
Мени је блиска льудска среhа
Ньихова патньа, бол и бриге,
Сваку будуhност предосеhам
И знам све речи сваке кньиге.
Сва су искуства део мог.
И ја сам стога Господ Бог.
Николу имам ја у свету,
Црну фигуру, коју силом
Мисли сам држим у покрету
И једини је он мој пион.

Он је инструмент мога знаньа,
Ньим проверавам претпоставке,
Не штедим га зла, очајаньа,
И не волим га више од травке
Која у польу диже лист.
И он је стога Исус Христ.
Имам и Марка, Маје, Олье,
И безброј других. Ал сви они
Одлучију без моје волье.
Не могу Марку ко Николи
Да кажем: „Моје планове следи“
Ал Никола hе Марка лако
Делом и речују да убеди.
Чином злим, добрим, сваким знаком
Сенчи му дела, вид и слух.
И ми смо стога Свети Дух.

Никола Живанович   Шляпа
(С сербского).

Я попросил тебя, чтоб написал ты песню
с названьем "Шляпа", но не предлагал
описывать какую-то там шляпу.
Хотел лишь только, чтобы песня прозвучала,
имея громкое и памятное имя.
Напишешь шлягер - дело будет в шляпе !

ШЕШИР
Када сам ти рекао да напишеш песму
Са насловом Шешир, нисам ти тражио
Да опишеш шешир, нити да то буде
Песма о шеширу, или нешто слично.
У песми не мораш да споменеш шешир,
Наслов треба само да јој добро стоји.

Никола Живанович   Детский реквием
(С сербского).

На кладбище в лесу как сбор сатиров и дриад:
строй тихих женщин и мужчин собрался в общий круг,
а сзади много лиц да руки их ребят.
И вся та сцена въявь деревенеет вдруг.
Все взрослые, застыв, внезапно замолчали.
Им ветер волосы трясёт, как высохшие лозы.
А бесенят унять под силу им едва ли.
Для тех смешны и просьбы и угрозы.
Вдруг громко прянул голос пацана.
Другой малец вскричал в ответ, не утерпев, -
как будто кем-то тронута струна -
другая вслед продолжила напев.
Вблизи всё тихо. Звуки мчатся вдаль
и там, вдали, спешат распространиться.
Детишек не гнетёт смертельная печаль:
она ясна покойникам и птицам.

ДЕЧИЈИ РЕKВИЈЕМ

Налик на сатире и дријаде у шуми, око раке
Иза непокретних тихих тела мушкараца и жена
Извирују дечије главе, машу малене шаке
Па цела сцена одрвени на кратко наредног трена.
Велика тела hуте, укочена и строга,
Ветар им заньише косу, ко крошньу сувог граньа,
И несвесна су малих корака несташног бога,
А он није свестан ньиховог мированьа.
На један дечји усклик, са друге стране гроба
Зачује се још један, оджек, одзив или када
Неко штимује клавир или починье проба,
А гласови се траже, пипају пут до склада.
И што је изблиза тихо, некоме ко се скланьа
Из дальине има звуке разбрајалице,
А о смрти у ньима има некаквог знаньа
Kоје са ньима деле једино мртви и птице.

Никола Живанович   Палилульское кладбище в Крагуевце
(С сербского).

Посетителей нет. Разве что по утрам
седовласый старик поправляет и ставит кресты.
Здесь подарков не носят усопшим по памятным дням.
Лишь природа всегда по весне расстилает цветы.
Тут есть груша. Рассыпаны яблоки между могил.
А иная из них с незапамятных пор,
будто кто-то прогнал или вдруг заманил,
перебралась с погоста к соседу во двор.

Здесь верёвки для сушки белья на крестах.
Так один под намокшим ковром накренён уголком.
Здесь соседские дети, совсем позабывши про страх,
любят в жмурки играть меж могил вечерком.
Вот висит на кресте позабытый платок...
Куры бродят сердито и что-то клюют.
Мёртвым в стужу, зимой, веселее чуток,
что соседних людей окружает уют.
(Что поблизости жив ещё всяческий люд)...

Палилулско гроблье у Крагуевце

Посетилаца нема, сем када седокоси
човек усправе крстаче, па оде. Овде неhе
Мртвима нико дарове за годишньице да носи
Сем кад природа с пролеhа остави своје цвеhе.
Овде је никла крушка, и јабука се ту нашла
Измеджу споменика, а понека је рака
Потиснута са гробльа и неприметно зашла
У двориште суседа, радника или сельака.

Жица за сушенье веша опкорачује и друге
Крстове, један се под влажним тепихом криви.
С вечри дечаци ту често играју жмурке
И hуте иза рака, праве се – нису живи.
Са једног крста заборавльена дечија марама маше,
И јато кокошака трчи по гробльу и суди,
А мртвима је вальда у зимске ноhи лакше
Кад недалеко од ньих спавају живи льуди.

Никола Живанович   Порвал штаны:   мой труд - не схима

Позорно в завершение интима
скорей бежать стыдливо,
скрываясь в ванне впопыхах.
Я век тружусь неукротимо,
потом красуюсь горделиво
хоть в самых продранных портках.

ПОДЕРАНЕ ПАНТАЛОНЕ

Мрзим кад после водженьа льубави
Одеш до купатила стидльиво,
Скривајуhи голотиньу.
Волим када одлазиш поносно
Као радник у подераним панталонама.

Примечания.
Никола Живанович - сербский поэт, переводчик, литературный критик. Родился в
Крагуевце (1978 г.). С 2003 г. живёт с перерывами в Белграде. Получил образование
на филологическом факультете. Опубликовал несколько сборников стихов. Переводил
с английского Блейка, Джойса, стихи. Награждён в Сербии престижной премией. Отдельные стихи Николы Живановича были переведены на русский язык и опубликованы в Интернете. Никола Живанович Стихи