“Творю напрасно колдовской обряд,

Ушла богиня, зову не внимая.

И вновь твержу, пока ветра царят,

Мольбы, чья сущность  – существо живое.

Нет знака мне, и бездна спит немая,

И небо спит, лишь вихрь, листву вздымая,

Колеблет мир, неясный в этом вое.

«Так, некогда я заклинала чащи,

И землю заклинала, вызывая

Присутствия, что, спрятанные, чаще

В природных дремлют формах: в реках, травах.

На зов спешили, игры затевая,

Русалки, гномы - нечисть луговая,

Листва сияла в солнечных дубравах.

«Та палочка волшебная, с которой

Повелевала сущностями я,

Не служит магии моей опорой.

И тщетно я очерчиваю круг:

Ничто не дрогнет: тишь и плеск ручья,

И в лунном свете эта жизнь моя

Не более, чем лес и всё вокруг...

«Мой дар ушёл, близка моя расплата,

Ни жизнью и ни смертью мне не стать

Для тех, искавших их во мне когда-то.

Я – пляж пустой, а прежде был он людным.

И на заре душе не улетать,

В экстазе не исчезнуть мне опять

В ночи, в серебряном сиянье чудном.

«И силы спящие, те, чья основа

Судьбы превыше и богов сильнее,

Чьи корни – это суть всего живого,

Не слышат ни имён своих, ни зова.

И музыка молитв, и та, что с нею

Так слитна - страсть сакральная - беднее,

Мне не вместить божественного слова.

«И духи мрачной бездны, те, кого я

Звала дотоль, повержена во прах,

Любовной яростью сильнее вдвое,

Теперь - передо мной , как упыри.     .

Зову их без любви, смиряя страх,

И, нелюбимые, стоят впотьмах,

Мне душу пожирая изнутри.

«О, Солнце, жар твой был моей добычей,

 Луна, твой блеск впивала кровь, звеня,

Лишилась я даров, как сокол дичи.

Внемлите мне: я б одного желала,

Чтоб суть мою по смерти сохраня,

В себе развеяли, и, без меня,

Лишь тело - и душой, и духом стало!

Умру, как все, но буду здесь - собою:

Касание, несущее остуду,

Любови плоть, облекшаяся тьмой...

Пусть я воскресну смертию самой;

Не будучи ничем, пускай я буду!»

15-10-1930

Fernando Pessoa

O ÚLTIMO SORTILÉGIO

«Já repeti  o antigo encantamento

E a grande Deusa aos olhos se negou.

Já repeti, nas pausas do amplo vento,

As orações cuja alma é um ser fecundo.

Nada me o abismo deu ou o céu mostrou.

Só o vento volta onde estou toda e só,

E tudo dorme no confuso mundo.

«Outrora meu condão fadava as sarças

E a minha evocação do solo erguia

Presenças concentradas das que esparsas

Dormem nas formas naturais das coisas.

Outrora a minha voz acontecia.

Fadas e elfos, se eu chamasse, via,

E as folhas da floresta eram lustrosas.

«Minha varinha, com que da vontade

Falava às existências essenciais,

Já não conhece a minha realidade.

Já, se o círculo traço, não há nada.

Murmura o vento alheio extintos ais,

E ao luar que sobe além dos matagais

Não sou mais do que os bosques ou a estrada.

«Já me falece o dom com que me amavam.

Já me não torno a forma e o fim da vida

A quantos que, buscando-os, me buscavam.

Já, praia, o mar dos braços não me inunda.

Nem já me vejo ao sol saudado erguida,

Ou, em êxtase mágico perdida,

Ao luar, à boca da caverna funda.

«Já as sacras potências infernais,

Que, dormentes sem deuses nem destino,

À substância das coisas são iguais,

Não ouvem minha voz ou os nomes seus.

A música partiu-se do meu hino.

Já meu furor astral não é divino

Nem meu corpo pensado é já um Deus.

«E as longínquas deidades do atro poço,

Que tantas vezes, pálida, evoquei

Com a raiva de amar em alvoroço,

Inevocadas hoje ante mim estão.

Como, sem que as amasse, eu as chamei,

Agora, que não amo, as tenho, e sei

Que meu vendido ser consumirão.

«Tu, porém, Sol, cujo ouro me foi presa,

Tu, Lua, cuja prata converti,

Se já não podeis dar-me essa beleza

Que tantas vezes tive por querer,

Ao menos meu ser findo dividi —

Meu ser essencial se perca em si,

Só meu corpo sem mim fique alma e ser!

«Converta-me a minha última magia

Numa estátua de mim em corpo vivo!

Morra quem sou, mas quem me fiz e havia,

Anónima presença que se beija,

Carne do meu abstracto amor cativo,

Seja a morte de mim em que revivo;

E tal qual fui, não sendo nada, eu seja!»