Блейк. Иерусалим. Листы 2-3

ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)

JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)

 

Лист 2.  Титул

ИЕРУСАЛИМ

эманация гиганта Альбиона

1804 Отпечатано У. Блейком на Саут-Молтон-стрит

 

См. также: Словарь образов и понятий в поэме Блейка «Иерусалим»

  

 

Текст с иллюстрацией см. здесь:

http://wikilivres.ru/Jerusalem/2

 

Комментарий

 

Страница наполнена множеством крылатых фантастических существ: их не менее 12-ти: это птицы, насекомые, человекоподобные фигуры вроде эльфов и фей. Внизу на ложе в форме древесного листа лежит спящая обнажённая женская фигура. Её тело вросло фибрами в её ложе. За её спиной видны шесть крыльев – именно такой, шестикрылой, Иерусалим описана в песни Лоса:

 

«Я вижу твой Образ, O прекрасная нежная Иерусалим, Шестикрылая,

В затенённой Груди Спящего, прекрасная Тройная:

В Голове, и Сердце и Чреслах – три Вселенных любви и красоты». (86:1-3).

 

Под текстом заголовка было первоначально добавлено: «В XXVIII Главах», но затем стёрто с медной пластины – в поэме всего 4 главы.

 

Блейк указал здесь 1804 как год окончания поэмы. По-видимому, это дата первоначальной её версии, начатой около 1803 года в Фелфаме, деревне на берегу Ла-Манша в Западном Суссексе. Поэма была завершена только в 1820 в Лондоне, в доме №17 на  Саут-Молтон-стрит, где Блейк жил со своей женой Кэтрин с осени 1804 до 1821 года. Это одна из центральных улиц Лондона, рядом с Оксфорд-стрит и неподалёку от Тайберна, который в течение шести столетий вплоть до 1783 года был местом публичной казни преступников. Гигантская поэма «Иерусалим» была написана вслед за другой поэмой, «Мильтон». За годы жизни в этом доме Блейк сочинил также  множество небольших стихотворений, поэму «Вечносущее Евангелие»,  драматический отрывок «Призрак Авеля»,  провёл  выставку своих  живописных работ, издал «Описательный каталог»,  сделал серию рисунков «Головы призраков», написал картину «Призрак Блохи»,  создал иллюстрации к поэме Роберта Блейра «Могила», к «Кентерберийским рассказам» Чосера, к «Потерянному Раю» и другим сочинениям Мильтона, к «Пасторалям» Вергилия (в версии Амброза Филипса),  выполнил серию акварелей на сюжет библейской «Книге Иова».  Листы всех шести копий  поэмы «Иерусалим» Блейк награвировал и отпечатал собствнноручно на своём печатном прессе, а затем раскрасил акварелью две копии известные как “B” (включпющая только первую главу)  и “E” (единственная полная цветная копия).

 

Прилагаю более подробную информацию о двух главных героях поэмы:

 

Иерусали́м или Джерусалем (Jerusalem) –– означает «мирный город»; священный город в Библии. У Блейка Иерусалим (женского рода) – свобода, вдохновение человечества и видение Божественного для каждой личности. Она – эманация Альбиона, но, отделяясь друг от друга, Четыре Зоа утрачивают общие эманации. В поэме «Иерусалим» она становится невестой и женой Иисуса или Агнца Божьего. Альбион, ревнует Иерусалим к Иисусу и отказывается признать своё единство с ним, считая его своим соперником. Он скрывает Иерусалим в своей груди и отвергает Божественное Видение. Иерусалим раздваивается на два аспекта, её форма «замурованная в груди» Альбиона, находится в Беуле, а другой аспект превращается в облако дыма, вылетевшее из печей Лоса. В конце поэмы пробудившийся Альбион призывает Иерусалим проснуться и прийти ко всем народам, как в древние времена. И когда все «человеческие формы» объединяются, пробудившись к вечной жизни в груди Богочеловека, Блейк слышит, как все они называют свои эманации именем Иерусалим.

 

Альбио́н (Albion, от греч. Ἀλβιών) – географическое понятие, ассоциируемое с Англией и Британией, бывшее в употреблении у др. греков и римлян. Оно произошло, вероятно, от слова “albus” (белый) и намекает на белые скалы Дувра. Троянцы, высадившись на скалистый берег Альбиона называли его «матерью» (Дэймон, 9). Блейк называл Альбионом Англию чаще в мужском, но иногда и в женском роде. Позднее Блейк обнаружил, что «Альбион» – имя древнего гиганта, покорившего британский остров, и назвавшего его своим именем. В «Хрониках» Холиншеда (1577) классический Альбион (сын Нептуна, убитый Геркулесом) отождествлён с местным гигантом, убитым Брутом. У Блейка он древний, первобытный или изначальный человек, отец всего человечества, олицетворением или аллегорией которого он является.  Это также Богочеловек или Вечный Человек. Падение гиганта Альбиона в состояние эгоизма (или самости)  приводит к разделению его на Четыре Зоа: Уризена, Тармаса, Луву и Уртону (разум, страсть, чувство и инстинкт), которые вступили в войну друг против друга, а также против него самого. Убитый Лувой (князем любви и правителем мира эмоций) он спит мёртвым сном. После своего падения, в течение всей человеческой истории вплоть до Страшного суда, он спит мёртвым сном на скале вечности, отдав перед тем бразды правления Уризену. Защитником Альбиона становится Лос/Уртона, а его спасителем – Иисус.

 

 

Оригинальный английский текст:

 

Plate 2. Title

 

 

 

JERUSALEM

The Emanation of the Giant Albion

 

1804 Printed by W. Blake Sth Molton St.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

ИЕРУСАЛИМ эманация гиганта Альбиона (ок. 1803-20)

JERUSALEM The Emanation of The Giant Albion. (c. 1803-20)

 

Лист 3

АГНЦЫ   ----------------------------------------------- КОЗЛИЩА

  К Публике

 

          Проспав три года на берегах океана, я вновь выношу образы своих гигантов на суд публики.  Мои прежние гиганты и феи добыли мне самое щедрое вознаграждение,  [любовь и дружбу] тех, для кого предназначались, и я не сомневаюсь, что сей более основательный и развёрнутый труд также будет принят благосклонно.

          Автор надеется, что энтузиазм, с которым написана следующая поэма [не покажется ни одному из читателей дерзостью или высокомерием, если они вспомнят, что древние выражали любовь к своим божествам с полным энтузиазмом, ибо полностью были поглощены своими богами. Так же поступаю и я, направляя его к своему Спасителю и Господу.]

          Я также надеюсь, что читатель объединится со мною во Иисусе, Господе нашем, который есть Бог [огня] и Господь [любви], являвшийся  древним в их пророческих видениях, которые задолго предвещали его приход,   ожидая его с трепетом и изумлением.

          Дух Иисуса есть постоянное прощение греха; ожидающий стать праведным прежде, чем войти в Царство Спасителя, в его Божественную Плоть, никогда туда не войдёт. Я, наверное, самый грешный из людей! Я не претендую на святость! Хотя я претендую на то, чтобы любить, встречаться и ежедневно, как это принято между людьми, беседовать с Другом Грешников, всё более проникаясь к нему интересом. Посему, [дорогой] читатель, [прости] то, с чем ты не согласен и [люби] меня за эти неутомимые усилия моего таланта.

 

Читатель книг [любезен] небесам
И Господу, [что книги создал сам]:
Во мгле пещер среди Синайских скал,
Писанья дивный дар он людям дал;
Внемли же средь огней и грохотанья                                                         5
Гром мысли, огнь свирепого желанья;
И в преисподней слышен Божий Глас,
В кавернах слуха он гремит у нас;
И не напрасно я печатаю сей труд  –
Отныне рай, земля и ад  согласье обретут.                                                   10

О размере, которым написана следующая поэма

 

          Мы, обитающие на этой Земле, ничего не можем делать самостоятельно, ибо всё управляется духами, даже наше пищеварение и сон. [Вспомни последние слова Иисуса: Εδοθη μοι πασα εξουσια εν ουρανω και επι γης]

          Когда стих этот был впервые мне продиктован, я подумал о монотонном метре, подобном тому, которым пользовались Мильтон и Шекспир, и другие авторы, писавшие английским белым стихом, производным от современного рабства рифмы, ставшей необходимой и незаменимой частью стиха. Но вскоре я обнаружил, что в устах истинного оратора нелепа не только такая монотонность, но и само рабство рифмы. Посему я вношу разнообразие в каждую строку, в её размер и количество слогов. Каждое слово и каждая буква продумана и помещена на необходимое для неё место: неистовые размеры прибережены для неистовых частей, лёгкие и спокойные – для лёгких и спокойных, и прозаические – для частей подчинённых: всё это необходимо одно для другого. Поэзия, заключённая в оковы, накладывает оковы на человечество! Народы вырождаются или процветают в той же пропорции, как вырождаются или процветают их поэзия, живопись и музыка! Первичным состоянием человека были мудрость, искусство и наука.

См. также: Словарь образов и понятий в поэме Блейка «Иерусалим»

 

Текст с иллюстрацией см. здесь:

http://wikilivres.ru/Jerusalem/3

 

 

Комментарий

 

 

Лист 3. Это предисловие ко всей поэме, где Блейк чередует прозу со стихами. Здесь он обращается к самой широкой аудитории, в отличие от предисловий к последующим главам, обращённым к различным религиозным группам.

    После того, как медная пластина была награвирована, Блейк сделал многочисленные изменения и сокращения текста, так что из-за вымаранных слов и целых предложений текст утратил свой первоначальный смысл, а частично даже превратился в бессмыслицу. Это можно объяснить реакцией на неудачи, унижения и оскорбления, которые Блейк пережил в предшествующие годы – в особенности на публичную атаку трёх братьев Джона, Роберта и Ли Хантов в лондонском еженедельнике «Экзаминер» в 1809 году, злобно высмеявших Блейка и его живопись и объявивших его творчество безумством. В результате Блейк пересмотрел своё отношение к потенциальному покупателю и читателю своих книг, изымая оттуда всё личное, интимное, и придавая тексту более сухой и отстранённый характер. Вероятно, уже после этого вымарывания, Блейк поместил в верхних углах страницы две надписи – «Агнцы» и «Козлища», тем самым разделяя своих будущих читателей на два противоположных лагеря, подобно Сыну Человеческому, делящему народы на тех, которые наследуют Царство Небесное, и других, которые «пойдут в огонь вечный, уготованный диаволу» (Матфей 25:31-33). К таким «козлищам» Блейк и относил братьев Хантов, которых он вывел в поэме в образе омерзительного трёхглавого гиганта Хэнда, старшего из сыновей Альбиона. Усилиями ряда исследователей первоначальный текст был частично восстановлен, благодара чему он обрёл гораздо большую полноту и связность. Здесь приводится полный текст, где зачёркнутые и стёртые слова даны курсивом в квадратных скобках.

        1-й абзац.   «Проспав три года на берегах океана» – Блейк провёл три года 1800-1803 в Суссексе в деревне Фелфам на самом берегу Ла-Манша, выполняя многочисленные заказы своего патрона, посредственного литератора и поэта Уильяма Хейли.

          «...я вновь выношу свои гигантские формы на суд публики»  – под «гигантскими формами» – Блейк вероятно имеет в виду две последние эпические поэмы «Мильтон» и «Иерусалим», которые были закончены после его возвращения из Фелфама в Лондон.

          «Мои прежние гиганты и феи получили самое щедрое вознаграждение» – это явное преувеличение, так как предыдущие поэмы или так называемые «пророческие книги» Блейка, написанные им в период жизни в Ламбете, были собственноручно отпечатаны автором в немногих экземплярах, часть из которых ему удалось продать лишь нескольким своим друзьям и знакомым.

          6-й абзац. «Вспомни последние слова Иисуса: Εδοθη μοι πασα εξουσια εν ουρανω και επιγης» Дана Мне всякая власть на небе и на земле. (Матф. 28:18) / "All power is given unto me in heaven and in earth". (Matthew 28:18)

          7-й абзац. «Современное рабство рифмы» (the modern bondage of Rhyming) – выражение Джона Мильтона.

 

 

Оригинальный английский текст:

 

Plate 3

SHEEP----------------------------------------------------GOATS

To the Public

 

            After my three years slumber on the banks of the Ocean, I again display my Giant forms to the Public: My former Giants & Fairies having reciev’d the highest reward possible: the [love] and [friendship] of those with whom to be connected, is to be [blessed]: I cannot doubt that this more consolidated & extended Work, will be as kindly recieved

The Enthusiasm of the following Poem, the Author hopes [no Reader will think presumptuousness or arroganc[e] when he is reminded that the Ancients acknowledge their love to their Deities, to the full as Enthusiastically as I have who Acknowledge mine for my Saviour and Lord, for they were wholly absorb’d in their Gods.]

 I also hope the Reader will be with me, wholly One in Jesus our Lord, who is the God [of Fire] and Lord [of Love] to whom the Ancients look’d and saw his day afar off, with trembling & amazement.

            The Spirit of Jesus is continual forgiveness of Sin: he who waits to be righteous before he enters into the Saviours kingdom, the Divine Body; will never enter there. I am perhaps the most sinful of men! I pretend not to holiness! yet I pretend to love, to see, to converse with daily, as man with man, & the more to have an interest in the Friend of Sinners. Therefore [Dear] Reader, [forgive] what you do not approve, & [love] me for this energetic exertion of my talent.

 

Reader! [lover] of books! [lover] of heaven,
And of that God from whom [all books are given,]
Who in mysterious Sinais awful cave
To Man the wond’rous art of writing gave,
Again he speaks in thunder and in fire!                                           5
Thunder of Thought, & flames of fierce desire:
Even from the depths of Hell his voice I hear,
Within the unfathomd caverns of my Ear.
Therefore I print; nor vain my types shall be:
Heaven, Earth & Hell, henceforth shall live in harmony                 10

 

Of the Measure, in which the following Poem is written

            We who dwell on Earth can do nothing of ourselves, every thing is conducted by Spirits, no less than Digestion or Sleep. [to Note the last words of Jesus, Εδοθη μοι πασα εξουσια εν ουρανω και επι γης]

          When this Verse was first dictated to me I consider’d a Monotonous Cadence like that used by Milton & Shakspeare & all writers of English Blank Verse, derived from the modern bondage of Rhyming; to be a necessary and indispensible part of Verse. But I soon found that in the mouth of a true Orator such monotony was not only awkward, but as much a bondage as rhyme itself. I therefore have produced a variety in every line, both of cadences & number of syllables. Every word and every letter is studied and put into its fit place: the terrific numbers are reserved for the terrific parts–the mild & gentle, for the mild & gentle parts, and the prosaic, for inferior parts: all are necessary to each other. Poetry Fetter’d, Fetters the Human Race! Nations are Destroy’d, or Flourish, in proportion as Their Poetry Painting and Music, are Destroy’d or Flourish! The Primeval State of Man, was Wisdom, Art, and Science.

Д. Смирнов-Садовский, поэтический перевод, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 1085 № 118351 от 24.02.2016

2 | 4 | 2572 | 17.11.2024. 14:37:28

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман", "Нина Есипенко (Флейта Бутугычаг) °"]

Произведение оценили (-): []