Тадеуш Мичиньский. Люцифер

Предисловие.


В произведениях Тадеуша Мичиньского завораживает многослойность. То, что в первую очередь бросается в глаза – это слои поэтические: музыкальные фразы, буйство красок¸ странность удивительных образов, сильная эмоциональная вовлечённость в описания чрезвычайных событий, постоянно сталкивающихся многих культур, всё это в сочетании с его собственным оригинальным стилем.

                                                        Профессор Анджей Новицкий




Тадеуш Мичиньский

Из кн. Во мраке звёзд.1902.

Сб. «Люцифер»

 

 

Я - тьма,  средь вихрей божьего огня

в ночи летящая  глухим холодным  звоном,

во мраке гор мной возжена кровавая заря

звездой бессилья моего, горячей боли стоном.


Я - всех комет король, но дух во мне вихрится,

как возле пирамид кружится пыль,

я  - бури гром, но под надгробьями таится

вся мерзость тления моих могил.

 

Я - радуг бездна, но рыдаю над собой

холодным ветром в тростниках увядших пруда,

я  - блеск вулканов, но в болотине глухой

тащусь со скукой причитанья траурного хода.

 

Но море оживляет струны арф, вздымается пожар Эдема

и солнце - враг мой солнце! - своим приходом прославляет Бога.

 

 

море оживляет струны арф – прелестное описание лёгкого волнения моря на восходе, когда бриз вызывает мелкие протяжённые волны, подобные гигантским струнам.

 

----

Tadeusz Miciński

Z ks. W mroku gwiazd.1902

Zb. Lucifer

 

Jam ciemny jest wśród wichrów płomień boży,

lecący z jękiem w dal - jak głuchy dzwon północy -

ja w mrokach gór zapalam czerwień zorzy

iskrą mych bólów, gwiazdą mej bezmocy.

 

Ja komet król - a duch się we mnie wichrzy

jak pył pustyni w zwiewną piramidę -

ja piorun burz - a od grobowca cichszy

mogił swych kryję trupiość i ohydę.

 

Ja - otchłań tęcz - a płakałbym nad sobą

jak zimny wiatr na zwiędłych stawu trzcinach -

jam blask wulkanów - a w błotnych nizinach

idę, jak pogrzeb, z nudą i żałobą.

 

Na harfach morze gra - kłębi się rajów pożoga -

i słońce - mój wróg słońce! wschodzi wielbiąc Boga.

**

 

***

Мой дух к земле прикован цепью,

свисающей в глубины адских лон,

но если же рвануть крылом, глухое эхо

отзовётся, как будто колокола звон.

 

У свода моего чуть светится звезда

(когда-то к ней стремился я с любовью)

в златом сверкание света витража

она моей тогда питалась кровью.

 

И вновь плывёт та звёздная роса,

как поцелуи гибельных восходов -

о, ты, душа моя,  о, небеса,

бросайте пламя вглубь пучин холодных.

 

Превозмогая криком страшный сон,

Без жажды  солнца – в участи сиротства

в могиле боговой – был опоён

как вы – амброзией – и львиным молоком.

 

Орган играет Реквием печали,

орган играет смерть Центавра;

как Дамаянти плач о Нале,

так вихрь и буря, снег, паденье града

навек во мне, как слёзы зевсовы в опале.

 

----

Tadeusz Miciński

Z ks. W mroku gwiazd.1902

Zb. Lucifer

 

Mój duch łańcuchem skuty do ziemi

zwisa się w przepaść piekielnych łon,

a kiedy targnie skrzydły dźwięcznemi

głuche się echo ozwie jak dzwon.

 

U stropu mego gwiazda się żarzy

[serce me niegdyś kochało ją]

w przeanieleniu złotych witraży

ona się moją syciła krwią.

 

I znowu płynie gwiaździsta rosa

pocałunkami morderczych zórz -

oh, duszo moja, - oh, me niebiosa

rzućcie swe płomię w toń zimnych mórz.

 

Nie pragnę słońca - osamotniony -

z krzykiem złowieszczym upiornych snów,

bogowie mogił - jam był pojony

jak wy - ambrozją - i mlekiem lwów.

 

Organy grają Requiem żalu,

organy grają Centaurów zgon,

jak Damajanti płacze po Nalu,

tak burze, wichry, grady i szron -

wieczne są we mnie, jak łzy w opalu.

 

Примечания:

 

1. Амброзия - в греческой мифологии пища богов;

Амброзия полыннолистная — однолетнее травянистое растение – важнейший компонент крепкого алкогольного напитка Абсента.

 

2. Львиное молоко – одно из названий раки (турецкой водки). Называют её

так, потому что она «придаёт львиную храбрость, а выглядит как молоко».

 

3. Смерть Центавра – имеется ввиду мучительная смерть кентавра Хирона.

 

4. …как Дамаянти плачь по Налю – см. легенду о Нале и Дамаянти из «Махабхараты», древнеиндийского эпоса.

 

5. «…как слёзы зевсовы в опале» - В одном из древнегреческих мифов объясняется происхождение опалов: после победы над титанами царь богов Зевс заплакал от радости, и его слёзы, упав на землю, превратились в прекрасные опалы.

 

В представлении Тадеуша Мициньского. Люцифер – образное воплощение Трагизма или эманация Бога.

Однако следует принять во внимание, что Люцифер - является также одним из наименований сатаны, в котором отразилось представление о нём как о светозарном ангеле, сброшенном с небес и лишившемся могущества и славы из-за греховной гордыни. Данное представление основано на Книге Исайи, где пророк говорит: "Как упал ты с неба, денница, сын зари!" (14:12). Здесь в Библии употреблено еврейское слово "хейлель" ("утренняя звезда", "денница"). Пророк предсказывает насмешки, которые обрушатся на царя Вавилонского после его свержения (Ис 14:4-23; см. в Иез 28:1-19 - аналогичные насмешки, обращенные к царю Тира).

Утренняя звезда - это, конечно, Венера, самое яркое светило на небе после Солнца и Луны. Иероним при переводе указанного места из Книги Исайи применил в Вульгате латинское слово Lucifer ("светоносный"), использовавшееся для обозначения "утренней звезды".

Представление о том, что, подобно царю Вавилона, низвергнутому с высот земной славы, и сатана некогда был низвергнут с высот славы небесной (Лк 10:18; Откр 12:9), привело к тому, что имя Люцифер было перенесено на сатану. Это отождествление подкреплялось также замечанием апостола Павла о сатане, который приходит как "ангел света" (2 Кор.11:14).

=====

Tadeusz Miciński

Z ks. W mroku gwiazd.1902

Zb. Lucifer

 

Mój duch łańcuchem skuty do ziemi

zwisa się w przepaść piekielnych łon,

a kiedy targnie skrzydły dźwięcznemi

głuche się echo ozwie jak dzwon.

 

U stropu mego gwiazda się żarzy

[serce me niegdyś kochało ją]

w przeanieleniu złotych witraży

ona się moją syciła krwią.

 

I znowu płynie gwiaździsta rosa

pocałunkami morderczych zórz -

oh, duszo moja, - oh, me niebiosa

rzućcie swe płomię w toń zimnych mórz.

 

Nie pragnę słońca - osamotniony -

z krzykiem złowieszczym upiornych snów,

bogowie mogił - jam był pojony

jak wy - ambrozją - i mlekiem lwów.

 

Organy grają Requiem żalu,

organy grają Centaurów zgon,

jak Damajanti płacze po Nalu,

tak burze, wichry, grady i szron -

wieczne są we mnie, jak łzy w opalu.

 

Послушать и посмотреть фантастическое видео  в исполнении блэк-метал группы «BEHEMOTH» можно здесь:

http://vimeo.com/30017514

 

---


Тадеуш Мичиньский.

Из кн. Во мраке звёзд.1902

Сб. Люцифер.

 


 Меланхолия

Живёт во мне какой-то плач глухой – какое-то рыданье и смятенье -
как монотонный тайный стон, как шёпот капель в сумрачной пещере.    
О, то, наверное, ко мне взывает - сквозь золото волос -
душа злодеями упрятанной принцессы,
а может быть, служанки иль пастушки,
похищенной с полей зелёных, солнцем освещённых,
забытой в тайном гроте на острых валунах с кровоточащими руками.

В кристаллы сталактитов ледяных принцессы превратились слёзы,      
что непрерывно истекают по ночам - подобно голубым опалам.
Но вот приполз на шорох в ту пещеру змей-искуситель тёмных подземелий,
к источнику припал он жадными устами, но вздрогнул перед блеском
сапфиров королевны златокудрой – вперив свои зелёные, глубокие глаза -
глаза свои, что в темноте всё видят, - в принцессу, слёзы льющую,
и мудрыми очами утешая, повёл её в бездонные глубины.

Повёл в бездонные глубины, очами, фосфором горящими, дорогу освещая.
Когда под обагрённою рукой, что в темноте хотела бы найти опору,
кристаллы всюду зазвучали, как бы застывшей боли звон,
хоры паломников, когда-то отлучённых, святого гроба песню затянули;
блистая в сумраке щитами и мечами – среди базальта чёрного колонн -
из гроба исполины встали – безумство скачущих коней
несёт их в облаке огня средь молний к гневному Величью.

Замолкло пение, разверзлась тёмная пучина, где в глубине
среди осклизлых скал – кружится озеро тумана.
В промозглую гробницу, дрожа, спускается принцесса,
в беззвёздную глядит пучину – погасших вод священный храм.
Но вдруг шесть крыльев плечи королевны крепко обхватили,
с беззвучным криком вознесли над тёмной бездной,
и в чудном лунном блеске возник пред нею образ Люцифера …



 

=============

Примечания.


1. ...латинское слово Lucifer («светоносный», «свет несущий»), использовалось для обозначения «утренней звезды», а представление о том, что, подобно царю Вавилона, низвергнутому с высот земной славы, и Сатана некогда был низвергнут с высот славы небесной (Лк.10:18; Откр.12:9), привело к тому, что имя Люцифер было перенесено на Сатану. Это отождествление подкреплялось также замечанием апостола Павла о Сатане, который приходит как «ангел света» (2 Кор.11:14).

 

2.         Собственно Венерой считался «вечерний» её вариант планеты, а «утренний», предшествующий восходу, имел отдельное название – «Несущая свет». На латыни это звучит как Люцифер.

Подробнее здесь:

===

 

Tadeusz Miciński.

Z ks. W mroku gwiazd. Zb. Lucifer.1902

 

Melancolia

 

Żyje we mnie jakiś głuchy płacz - jakiś szloch i plącz żyją we mnie -
niby w grocie kropel wieczny szmer, monotonnych kropel tajny jęk.
Ach, to pewno przez zbójcow zamkniona ze złotymi włosami królewna,
(kasztelanka lub może pasterka) - z pól słonecznych, zielonych porwana,
zapomniana i w grocie zamknięta i na ostrych się głazach krwawiąca,
złotowłosa mej duszy królewna.

Łzy jej płyną jak zimne opale - łzy jej płyną wśród nocy bez końca
i w kryształy się lodów zwisają - w zamyślenia wiszące kryształy.
Raz przypełznął za szmerem do groty - wąż kusiciel tych głuchych podziemi,
usta chciwie przyłożył do zdroju, lecz się wzdrygnął przed blaskiem nieznanym.
A wtem ujrzał w szafirach królewnę - i swe oczy głębokie, zielone -
swoje oczy widzące w ciemnościach utkwił w bladą płaczącą królewnę -
i mądrymi oczyma pocieszał i prowadził ją w otchłań głęboką, -
fosforycznie oczyma przyświecał - i prowadził ją w otchłań głęboko.

Aż pod ręką skrwawioną, co szuka w mroku oparcia,
grać poczęły jak dzwony bólów zamarzłych kryształy:
chór wyklętych pielgrzymów nuci pieśń grobu świętego,
tarcze błyskają, miecze - wśród kolumn czarnych bazaltu -
wstają z grobów olbrzymy - szał rozpędzonych rumaków
niesie ich w ogniach kłębiących przed gniewny w piorunach Majestat.

Nagle śpiewy zamilkły - głucha rozwarła się otchłań -
widać wśród ścian obślizgłych mgłą wirujące jezioro.
I na zwilgłym grobowcu drżąca spoczęła królewna,
w otchłań patrzy bezgwiezdną - w świątyń zagasłych jezioro.
Wtem ją mocne ramiona objęły w krzyku bezdźwięcznym
i uniosły nad otchłań skrzydeł sześcioro
i ujrzała cudowną w blasku miesięcznym - twarz Lucifera.




Нина Матвеева-Пучкова, поэтический перевод, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 1597 № 117600 от 21.01.2016

1 | 8 | 5752 | 19.03.2024. 06:38:33

Произведение оценили (+): ["Алёна Алексеева"]

Произведение оценили (-): []


Нина, здравствуйте!

Вещи Тадеуша Мичиньского очень глубокие и яркие, безусловно.

(Хотя и Михаил Юрьевич в этой теме показал "довольно высокий класс", не правда ли? - Врубель ведь, кажется, именно на лермонтовский образ ориентировался? - вот они, пресловутые наши "стереотипы", про которые мы с Вами частенько "ворчим"...)


Тексты Ваших переводов сегодня смущают меня, я бы сказала, недоработанностью.

В первом стихотворении только начальная строфа принимается без возражений. Уже во второй вызывает недоумение чередование заглавных и строчных литер в началах стихов:


"...

Я всех комет король, но дух во мне вихрится,

Как возле пирамид кружится пыль.

я бури гром - но под надгробьями таится

вся мерзость тления моих могил."


- после запятой - заглавная, после точки - строчная...

Что за произвол, позвольте Вас спросить? - НЕБРЕЖНОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ. Понимаю... Бывает...))


третья строфа.

...

Я радуг бездна - но, рыдаю над собой

холодным ветром в тростниках увядших пруда -

я блеск вулканов, но в болотине глухой

тащусь со скукой причитанья траурного хода.


на мой взгляд, с точки зрения грамматики - было бы логичней так:

"

Я радуг бездна - но, рыдаю над собой

холодным ветром в тростниках увядших пруда.

Я блеск вулканов - но в болотине глухой

тащусь со скукой причитанья траурного хода".


... или зпт (между  3 и 4 стихами, но никак не дефис), - хотя у Автора дефис! - но - В ПЕРЕВОДЕ с этаким раскладом знаков, какой Вы предложили - получилась по смыслу и звучанию полная АБРАКАДАБРА (имхо, разумеется).


... и наконец, четвёртая строфа. Ритмическому ad libitum - коего я не противница по идее - в данном случае не нахожу оправдания. А нахожу ("кто ищет, тот всегда найдёт"???) - утрату поэтической энергии, свойственной  более упругому финалу оригинала.


... вот так от какой-либо досадной мелочи, допущенной публикатором, читатель впадает в галимое критиканство ... Увы... Первое впечатление - материал сырой.  В смысле - пахать тут и пахать. Но предмет, то есть стихи Тадеуша Мичиньского - того заслуживают.


С уважением и интересом,

без сомнений в Ваших способностях выдавать на-гора высокопробные результаты,

искренне Ваша,

Н. Е.


Спасибо, Нина, за внимательное прочтение. Очень тронута.
За точки-тире-запятые благодарна. Недосмотр, после давнишней правки - переносов, перестановок. Отвечу традиционно: не смыла мыла со своих очей перед публикацией. Поправимо. Спасибо, что указали. Польский синтаксис отличается от нашего, как Вы успели заметить, а эксцентричность автора привносит дополнительные страдания переводчику.
Что там у нас дальше?
Аd libitum? Отнюдь. Это авторское решение, характерное для стихов Мичиньского: тугая, звенящая поэтическая струна вдруг "ослабевает", наступает как бы опустошённость, внутренняя тишина духовного поражения. Что-то вроде этого. Вот последние строки:
тата-тата-татата..
НО, ВОТ:
На арфе играет море - клубится райский пожар
и солнце - мой враг солнце! восходит славить бога. (Это - подстрочник)
И Я ОТСТУПАЮ.
Вот это "Я ОТСТУПАЮ" - является как бы обратным акцентом. Вместо смыслового удара - отступление в тень, смирение, тишина.
Естественно, это моё понимание. Кто-то поймёт иначе и сделает другой перевод.

Лермонтовский Демон в моём представлении отличается от Люцифера Мичиньского.

 М.Ю. в какой-то мере очеловечил Поверженного, он всё же у него более страдающий архангел, в нём нет сатанинского, что, в какой-то мере присутствует в Люцифере, обиженного на судьбу, если можно так выразиться. А как же - любимый архангел Бога, как утверждают некоторые, и вдруг такое!
Образы Мичиньского причудливы. Он слишком много знал...

Спасибо,
Н.

"Он слишком много знал..."  (?) А в каком смысле? - это ПОЭЗИЯ СКРЫТОГО ЗНАНИЯ или Вы имеете в виду "просто" классическую эрудицию?

Ну, Нина Владимировна, заинтриговали!! ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО!..

... хоть Вы нынче и именинница (что стало мне известно из комментария Алёны Алексеевой, к поздравлениям ея и я прилепляюсь всею душой!) - но однако же ПРОСВЕЩАЙТЕ теперь!

Да, Тадеуш Мечиньский слишком много знал .

Вот ещё раз его биография:

 Мы помним, что он родился в 1873. К моменту выхода его огромной первой и единственной книги стихов ему было  29 лет. К этому времени он успел многое. Смотрите. Изучал историю и философию в Краковском университете, затем в Берлине. Увлекся сатанизмом, оккультными науками. Путешествовал по Испании (1897—1898), заинтересовался испанской мистикой, живописью Гойи, драматической поэзией Кальдерона. Входил в группу «Молодая Польша»( об этом отдельно). 
Его поэзия и проза, как мы видим,  отмечена сильнейшими мессианскими мотивами. Переводил произведения Руми, Святой Тересы, армянских поэтов.
Дружил с Виткевичем, который посвятил ему роман Ненасытимость (опубл. 1930), и с К.Шимановским, последний писал музыку на стихи и пьесы Мичинского.
Представлен в драме Выспянского Освобождение (1903), в повести Виткация "622 падения Бунга" (1911)
Участник Первой мировой войны. В этот период бывал в Москве и Петербурге, участвовал в работе Московского религиозно-философского общества (его выступление упоминает Вячеслав Иванов в эссе Польский мессианизм, как живая сила). Развивал идеи панславизма, выступал с резких антигерманских позиций. 

И несколько слов непосредственно о его творчестве.

Его поэзия явилась выражением символистских и экспрессионистских тенденций и неспокойной активно-бунтарской позицией художника. В 1902 году, как я уже говорила,  Мициньский выпустил свой сборник стихов в «Сумерках звезд", которые вместе с работами, изложенными в романе "Nietota" составляет основную часть его поэзии. Эта поэзия была встречена критиками с большим энтузиазмом, как расширяющая границы эстетической Программы Молодой Польши (Программа охватывает не только литературу, но и музыку, театр, а также предполагает определенный стиль жизнь в художественной среде) , следуя в направлении исходных представлений символизма, или даже с элементами надреализма. 

Она характеризуется необычными сочетаниями и отсутствием связи между изображениями. Многие стихи строятся как последовательность изображений, направленных на демонстрацию необычных и сложных психических ощущений, принося мотивы мечты в современные условия, в том числе слияния черт мистицизма, садизма и эротики (циклы "In loco tormtntoruv", т.е. "На месте мучений").

Так кратко  можно сказать об этом поэте. Да, он знал слишком много для молодого человека.

На польском есть его подробная биография, но всю её излагать своими словами как-то не хочется. :)



необычайная экспрессия, яркие образы и весьма выразительные художественные средства. впечатляет!

Нина Вл., пара вопросов, посмотрите:

Я мрак пучин средь вихрей божьего огня,

что вдаль летит глухим полночным звоном,

- здесь, кажется, амфиболия: не понятно кто летит: мрак или огонь.

для огня, по-моему, полет более логичен, чем для мрака?

проверьте, плиз:   возжжена?

жаль, конечно, рифм, в оригинале они точные?

и первое стихотворение, очевидно, сонет?

тем не менее, красивые переводы.

like

с днем рождения, Нина Владимировна!

Спасибо, Алёна за поздравление и за внимательное чтение. :)

Вернувшись к этому переводу спустя  5 лет, увидела, благодаря Вашему замечанию, неточность в передаче смысла( тьма  - более точно). Здесь - отсылка к Библейской тьме и тёмным духам. Летит всё-таки Люцифер, отождествляющий себя со всеми тёмными силами, что следует из контекста  ( в оригинале  даже написано от первого лица: "лечу", но не удалось адекватно построить  текст перевода). Он летит глухим полночным звоном, который  отбивают на башнях.

Возжена - проверила ещё раз. Всё в порядке.

Спасибо.


В оригинале рифмы точные. Но  конкретика  слов не позволила значительно менять лексику.  Как Вы понимаете, порой приходится чем-то жертвовать. Особенно при ярких образах оригинала. Надеюсь, что при чтении это не мешает.

тьма, безусловно, лучше, Нина Вл. но амфиболия, к сожалению, остается. почему бы не сказать: летящая глухим полночным звоном, к примеру? или: я вдаль лечу глухим полночным звоном? разночтения устранятся.

видимо и грамота ру может ошибаться:

ВОЗЖЕЧЬ, -жгу, -жжёшь, -жгут; возжёг, возжгла, возжгло; возжжённый; -жжён, -жжена, -жжено;

успехов!

:)

Спасибо, Алёна. Я учла Ваше замечание.

Что касается слова "возжена", позволю себе оставить   написание, которое мною выбрано. Сошлюсь на Словарь Ушакова, которого придерживаюсь:

ВОЗЖЁННЫЙ (ожьжё), возженная, возженное; возжён, возжена, возжено (вм. возжжённый) (книжн. устар.). Прич. страд. прош. вр. от возжечь.