Храню любовь, как скрипку Страдивари

Бабочка

Сказал ты: "Прощайте, мадам Баттерфляй!"
И я развернула дрожащие крылья.
А ветер стелился осеннею пылью.
И было мучительным слово "прощай".
Но окна твои излучали тепло.
Казалось, за ними спокойно, уютно.
О, как безнадежно, о, как безрассудно
Разбить я пыталась тугое стекло.
А мир был огромным, холодным, чужим
И горьким от пепла сжигаемых листьев.
И только большие, тяжелые кисти
Призывно алели на ветках рябин.
И я к твоему прилетала крыльцу,
Как призрак давно отзвучавшего лета,
Любовью твоею ничуть не согрета,
Стряхнув на порог золотую пыльцу.
И пусть за дверьми у тебя благодать,
Меня закружило, как листик рябины.
Прости, мой хороший. Прощай, мой любимый.
Я больше не буду к тебе прилетать.

Мне передали: ты звонил

Мне передали: ты звонил
Издалека, с чужой планеты,
Где нет ни воздуха, ни света,
И думать трудно, и нет сил.
Тяжел и долог твой маршрут,
А здесь тепло и солнца много,
А на полотнах у Ван Гога
Всегда подсолнухи цветут.
Но, что тебе наш отчий дом,
Цветов и листьев филигранность,
Когда ты так влюблен в туманность,
Дырою черною пленен.
Ты, говорят, читал стихи
С каким-то неземным названьем.
Увы! Не лечат расстоянья
Ни от любви, ни от тоски.
Я среди множества светил
Твое отыскиваю взглядом.
Как жаль, что мы с тобой не рядом.
Зачем ты все-таки звонил?

Я помню

Я помню: летний день был жарок.
И вы шептали мне: "Катрин!
Я обещаю вам подарок
В чудесный вечер именин".
И вот цыганские кибитки,
Шелк пестрых юбок, храп коней.
И обжигали душу скрипки
Горячей музыкой своей.
Вы мне дарили вечер этот,
Усами руку щекоча.
И обрамляли эполеты
Широкий разворот плеча,
Играли блики в позументе.
И я просила: "Дорогой!
Наденьте, слышите, наденьте,
Наденьте ментик голубой!"
Подружки в креслах у камина
Судачили про наш роман:
"Князь - обаятельный мужчина!
На нем прекрасный доломан!"
Но, как снегурочка весною,
Я знала, что грядет беда,
Что вы расстанетесь со мною
И не вернетесь никогда.
Лилось шампанское. Фужеры
Звенели чистым хрусталем.
Я приглашала офицеров
Почаще посещать наш дом.
Но вот мазурки расписали.
И вы, простившись, мчались прочь.
Ах, скрипки! Как они рыдали
В ту восхитительную ночь!

Снежинками звезды летели навстречу

К картине Джеймса Уистлера "Ноктюрн в золоте и голубом "Снег в Челси"

Снежинками звезды летели навстречу
И с хрустом ломались у нас под ногами.
Какой это был удивительный вечер:
Мы азбуку чувства вдвоем постигали.
Тем звездам летящим давая названья,
Теряясь в проемах светящихся окон,
Ты все теребил, затаивши дыханье,
Волос непослушных каштановый локон.
А снег размывал геометрию линий,
Смешав все, что было и будет когда-то.
И мир нам казался пронзительно-синим
В сверкающих пятнах оконных квадратов.
О счастье грядущем несмелые мысли
Окрасили щеки оттенком пурпурным.
А свет завораживал, словно Уистлер,
Богатой палитрой волшебных ноктюрнов.

Я не верю тебе

Я не верю тебе. Не верю.
Этой болью живу давно.
Но когда запираю двери,
То распахиваю окно.
Для чего? И сама не знаю.
Но, как рыба на берегу,
Надышаться тобой желаю,
А вдохнуть уже не могу.

Ушла зима

Ушла зима - ушла пора надежд.
Весна - пора принятия решений.
Мы выросли из наших отношений,
Как дети вырастают из одежд.
И горько мне, и грустно визави,
Но с этим невозможно не считаться:
Мы повзрослели и пора расстаться
С несбыточною сказкой о любви.

А утро начиналось как всегда

А утро начиналось как всегда
Метаньями меж кухнею и ванной;
И слышной от соседей речью бранной
О том, что в кране кончилась вода;
Яичницей, сгоревшей невзначай;
Косметикой, наложенной неловко;
Толпой людей на каждой остановке,
Штурмующих троллейбус и трамвай;
Плакатами "Изменим старый быт!",
Развешенными над привычной трассой.
И вдруг тобою сказанное: "Здравствуй".
И мир качнулся и сошел с орбит.

Сыграть!

Сыграть! Да так, чтоб зал рукоплескал!
Цветы в корзинах, шоколад, букеты,
Улыбки, крики "Браво!", вспышки света
И пенного шампанского бокал.
Потом в уборной протереть лицо,
Салфеткой промокнуть остатки грима,
Одеться, не спеша, и выйти в зиму,
В колючий снег, на скользкое крыльцо.
Поймать такси, доехать, а потом,
Ключи нащупав в темноте кармана,
Войти и сесть на краешек дивана.
И только после расстегнуть пальто.
И, приготовив вазу для цветов,
Усталым взглядом обвести квартиру.
И знать, что любят все мужчины мира.
А лучше бы один. Весь мир - ничто.

Все чаще сковывает страх

Мужу

Все чаще сковывает страх
Уйти не долюбив,
Души не выразив в стихах,
Обиды не простив,
Столь много не успев сказать,
Не завершив свой труд.
Бесспорно, может наказать
За это Высший суд.
Но я боюсь не пустоты,
Не адского огня.
Я за тебя боюсь: как ты
Здесь будешь без меня.

Людмила Некрасовская, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 923 № 117020 от 26.12.2015

10 | 20 | 2378 | 22.11.2024. 13:19:19

Произведение оценили (+): ["Ирина Бараль", "Татьяна Кувшиновская", "О. Бедный-Горький", "Галина Булатова", "Татьяна Куземцева", "Надежда Буранова", "Генриетта Флямер", "Рута Марьяш", "Михаил Макаров", "Владимир Корман", "Олег Озарянин"]

Произведение оценили (-): ["Алексей Борычев"]