3. Купеческая дочь

(Из записей Лели Васильчиковой)

Может, кто из вас помнит громадный старый дом на углу Тверской и Пушкинской площади? Там в нижнем этаже устроены были магазинчики – театральный и цветочный и актёрское кафе с уютным залом. Некто Прокофьев, бывший владелец бывшего магазина «Сыр и масло», как-то сказал мне, наблюдая с Тверского бульвара за снующими у дома прохожими: «Люди жили. Жили люди. Умели жить крупно. Ваш дедушка, досточтимый гвардии ротмистр Васильчако́в за одну ночь профуфырил сей дом в картишки».

Кроме упомянутого дома, Виктор Николаевич «профуфырил» в карты ещё два дома в Москве. Надо было срочно поправлять финансы, он огляделся в поисках невесты. Включилась в поиски родня, знакомые и даже любовницы. Долго ли – скоро ли, нашли невесту в богатом купеческом доме Савельевых.

Занятная была семья, и в историю Москвы впечатанная в буквальном смысле этого слова. Пращур Савельев отличился в июле 1812 года, когда московские купцы жертвовали больше деньги на войну с Наполеоном. Савельев пожертвовал 25 тысяч рублей и вместе с другими купцами-жертвователями был награждён медалью Отечественной войны. Их имена впоследствии, при возведении храма Христа Спасителя, были выбиты на стенах храма.

Его внука Ивана Савельева, московского булочника-кондитера, картинно описал Гиляровский. Мол, чудак был и гордец, несмотря на долгополый сюртук и сапоги бутылками. В его булочной на Покровке всё делалось по «военно-государственному». Себя он называл «фельдмаршалом», сына своего – «комендантом», калачников и булочников – «гвардией», хлебопеков – «гарнизоном».

На дочерей этого богатого купца-чудилы и положил глаз Виктор Николаевич. А сосватала его с ними известная петербургская балерина Павлова-первая. Он её обихаживал, она знала все его невзгоды: дуэль с ранением противника, увольнение от военной службы, безумный карточный проигрыш. Она утешила: «Милый, я тебя женю. У меня в Москве прелестные племянницы с большим приданым. Ольга умная и хозяйственная, Елена женственная и бойкая на язык. Выбирай!».

Два препятствия были у этого сватовства.

Савельевы были старообрядцы и никаких модных фиглей-миглей не принимали. Фотографию считали грехом. Театр – грехом. Родственницу балерину Варвару Павлову старший Савельев называл «актёркой» и в дом не допускал.

Другим препятствием была купеческая традиция выдавать дочек по старшинству лет. Но гвардии ротмистр Васильчиков посватался к младшей Елене, и уговорить его на старшую Ольгу не смогли.

Как они сладили, не ведаю – семейные предания молчат. Но в конце 1872 года состоялось бракосочетание гвардии ротмистра Виктора Николаевича Васильчикова с девицей Еленой Ивановной Савельевой.

Молодые укатили в васильчиковское имение Аделаидино, что на Смоленщине, и стали жить поживать и первенца ожидать. Елена заметно припухла и захотела кисленького, и все вокруг радовались, что хорошо понесла. Но было сообщение из Москвы, что Ольга тоже поправилась и скрытно бегает в погреб лопать клюкву. Тётки её допросили, она бухнулась в ноги и повинилась, что понесла. От кого? От них же, от сестриного мужа, игривого Виктора Николаевича Васильчикова.

Мужики Савельевы схватились за арапники, но тётки Павловы загородили грешницу и придумали выход из срама: послать Ольгу рожать в дальнюю деревню, а новоявленного младенца записать на имя её брата Василия, который заведовал второй савельевской булочной в Москве.

Так у неженатого Василия Ивановича Савельева возник сын Вася, умный и тихий мальчик, умерший в ранние лета. Сам же Василий Иванович вскоре ушёл за ним следом, перекушав блинов на масленицу. С ним прекратилась фамилия булочников-кондитеров Савельевых, известная в Москве с 18 века.

Ну а в Аделаидино, на Смоленщине, отставной гвардии ротмистр Васильчиков успешно продолжил свой род. Елена Ивановна с 1874 по 1879 год родила ему четырёх сыновей, а несколько позже и дочку. Но женитьба, дети, мирная сельская жизнь с тихими радостями недолго тешили кипучую натуру деда. Бабушка Елена Ивановна рассказывала: «Я уже второго носила, Мануила. Под вечер слышу военный оркестр, трубы, литавры. Ржут кони, гремит амуниция. Вижу в окне: идёт конница, а впереди, окружённый гарцующими офицерами, катит в кабриолете мой благоверный. Входит в дом, кличет повара Макарыча, приказывает ужин на двадцать персон. Кличет камердинера Боровенского. Приготовь, говорит, в гостиной столы и прочее, будет большая игра. Я сослалась на нездоровье, ушла наверх. У них пошёл пир горой. За полночь Виктор меня разбудил сам не свой, спросил про драгоценности. Утром разбудил меня и сиял, как солнышко. Сказал, что продул было в карты и Аделаидино, и мои драгоценности, но вдруг карта пошла, и всё отыграл».

Примерно в это же время случилось происшествие с карельским имением Елены Ивановны. Она рассказывала так: «Моё приданое, имение в Карелии, я в глаза не видела. Виктор Николаевич съездил посмотреть, вернулся с неудовольствием. Чёрный лес, кругом мхи и болота. Зачем, говорит, Лёшечка, нам такое имение? Давай продадим, а купим лучшее… Поехал в Петербург, сказал, что продал выгодно. Куда деньги пошли, я не справлялась. Однако спустя некоторое время узнала, что карельское моё имение он подарил любовнице-француженке и что имение было прекрасно ухожено».

Записал Винокуров Н.С.

Ник. Винокуров, 2015

Сертификат Поэзия.ру: серия 1058 № 114018 от 04.09.2015

0 | 2 | 1685 | 23.11.2024. 12:45:42

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []