Рядовой

«Что я, нахлебавшись смертельного ветра,
упал не назад, а вперед,
чтоб лишних сто семьдесят два сантиметра
вошли в завоеванный счет».
Захар Городисский

Он к Рождеству был зачислен  в пехоту –

в нашу в боях поредевшую роту.

Как мы сдружились за эти полгода!

Дважды спасал меня, и  –  слава Богу. 

Мы отступали, потом шли в атаку.

Он теребил перед боем свой крестик,

и все твердил, что дойдет до Рейхстага,

«вместе дойдем» – говорил мне –  «хоть тресни»!

Тем, кто следит за войной по газетам,

день без убийств представляется скукой. 

Тех, кто не сдох, поместят в лазареты.

Пуля не дура, а подлая сука.

Нас окружали и так, между делом,

насмерть косили, что лучше бы сдрапать. 

Но, заслонив меня худеньким телом,

рухнул на землю он  –  строго на Запад.

Сверху шрапнель прострочила заплатки, 

рана сочилась на край плащ-палатки…

Под какофонию той перестрелки 

жизнь вытекала как будто из грелки...

мол, всё приятель,  закончилась смена,

хоть продолжала пульсировать вена, 

и волоски прорастали из носа.

Верю, как умер, так сразу вознесся…

Я же, упрямо вгрызаясь в окопы,

кутаясь в холод в его плащаницу,

всё же ползу в направленьях Европы.

Тех, кто умеет, прошу помолиться –

чтоб возродился из капельки крови

он в рядовом рядовом Иванове.

***