что мне делать с тобой,- ты приходишь всегда словно тень.
будто груз опечатанной боли и непроходимой печали.
и порой, сатанея, приносишь убойную темень в рассеянный день
из усопшей страны где плешивые пешки ферзями играли.

где бездарно, как шулер, в рубахе крапленой сдала нас она.
где растерзанных дедов мечта и победа горит орлеанскою девой.
кто-то может и знал - для чего мы на кухнях жужжим допоздна.
но какого рожна даже правых резьба сорвалась до упора налево.

ты жесток, Мойдодыр, всей крамолой и грубым помолом тоски.
ты, как молот, взрываешь в куски самолюбия тонкие жилы.
неужели забыл, как мы жили серпу вопреки - колоски
средь зыбучей брехни мертвечины так молоды, стало быть, живы.

а над нами витали, как ангелы, те кто любил нас до слез.
отнята у них жизнь навсегда и всерьез без креста и погоста.
но катила телега разбитой судьбы, и в потемках прогорклый вопрос -
кто твой друг, а кто враг - приходилось решать не по ГОСТу

твой безжалостный шаг рычагом ускоряет взрывные слова
обреченной на сруб и отравленной трауром спеси.
а лжецы уверяли, что всем нам по пояс давно трын-трава.
и соломенной грусти летали над нами летальные взвеси.

если есть еще в памяти порохом горестный вдох, -
отзовись ему, легкий ошпаренной радости выдох.
отчего же кусаешь и тянешь за полы всех тех, кто еще не подох,
кто живет в этой боли строкой несмотря на удары обиды.

растерзали твой вкус, оскорбили чутье языка
безыскусные рифмы и голос чужой и наивные боги.
я молюсь, пусть фантомом в пустом рукаве отрастет милосердья рука,
что как друга спокойно обнимет врага на прощальном пороге.