* * *


М.


Вот бенгальские свечи тебе, мой дружок!
Вот и сердце моё – тоже с искрой Господней.
Новый год у порога. Имбирь в порошок
истолчём и корицы чуток новогодней
со щепоткой гвоздики добавим в пирог –
в золотое, домашнее-пышное, тесто.
А кому посвящается каждый мой слог,
я не выдам секрет – ни ползвука, ни жеста...

Под сосновым дыханьем, вокруг пирога,
соберёмся, за скатертью, вышитой гладью.
Не стихает любовь – вот и вся недолга.
Длится чадо небес над асфальтом исчадья.
Вот и выпал бы снег за декабрьским окном,
вот и диск серебристый блеснул бы в тумане!
Я запью темноту тёмно-красным вином.
И не выдам ни слова – о самом родном,
как бы таймером пульс ни частил о признанье...





* * *


М.


Заветный мой! Ты изменился, вырос.
И если на мгновенье резковат
бываешь - это Зевс или Озирис
вживили нам в зрачки по сотне ватт.
Как не узнать в тебе мою горячность
былую. Но о завтра я смолчу.
Господь не зря забрал прозренье-зрячесть
у чад своих. Добро, коль по плечу

нам будет камень - нет, не философский -
но груз, но за грехи генома счёт,
за мнимость математики бесовской,
за смутных дней фатальный поворот.
Я б отдал сумму всей своей науки
за твой счастливый в новом веке след...
Люблю тебя, мой сын. Верней поруки -
Бог видит! - у всего вселенства нет.