Лежим на пляже, дурака валяя,
бьём козырями лёгкую тоску,
а день ползёт, едва переставляя
минуты, по нагретому песку.

Окуклится, и скроется за морем,
где, как известно, – рубль перевоз,
и мы глаза ресницами зашторим,
в предчувствии ночных метаморфоз.

Павлиний глаз, в иную ночь – Селена,
крылом коснётся обожжённых плеч,
и нет нужды ломать через колено
и складывать опять прямую речь,

нахлынувшие чувства, с непривычки,
как в юности, отмеривать на глаз,
царапая ладони о кавычки
и угловатость юношеских фраз.

От моря, через пляжную кабинку,
для нас двоих под ворожбу волны
в ночи проложит лунную тропинку
невидимая сторона луны.

Секундный блеск на полтора карата
на прикроватной тумбочке, часы
ведут отсчёт от точки невозврата
до точки появления росы.