Они не могут простить: Блоку его «Двенадцать»,
Маяковскому горлопанский вопрос,
Мандельштаму «гремучую доблесть» остаться,
Есенину кудри пшеничных волос.

Можно вспомнить «Февраль» и податься плакать,
Можно в Чистополь квасить капусту в запас,
Можно гимн написать и донос накапать,
Нобель вымутить – как аванс.

Уцелевшие, переболевши проказой,
Отсиделись, очистились, прощены.
И пылятся в музее ночною вазой,
Никому, кроме школьников, не нужны.

22 января 2012