Заслуженный строитель коммунизма
пьёт горькую и на ночь ставит клизму,
страдая несварением идей.
Табачный дым в загаженной каморке
перемешался с запахом касторки.
Здесь больше года не было людей,
но вдруг нежданно из фотоальбома
генсеков древних выплыли фантомы
и встали в оборону у окна,
в которое надумала вломиться
продрогшая от холода Жар-птица,
огромная, как бывшая страна.
Тут в кучу всё смешалось – кони, люди,
духовники, погрязнувшие в блуде,
святоши, не знакомые с добром,
Облонский в котелке, и крупным планом
мужик с мешком, склонившийся над Анной
Карениной...
Так маешься нутром,
а теледивы с веками от Вия
кремлёвскую несут шизофрению.
Жена ушла за золотым руном
и возвращаться не спешит обратно,
друзья ж кострами взвились безвозвратно,
оставив дым и клизму перед сном.