* * *


Ровно сто живого весу -
крыл шести ли шесть пудов? -
сгину ли, за так исчезну
из содомских городов?
Вы ли, чуждого, собьёте
влёт из "калаша" меня,
вор в законе, червь в полёте,
совладельцы злобы дня?
Ест зеницы пир закланья,
зачумленья на паях.

Несть крупицы покаянья
в обесчещенных краях.
С погорелым - в горле - лесом,
с горькой гарью в каждом дне,
отпляшу ли мелким бесом
в обезбожевшей стране?
Вновь роняю очи долу,
катакомбный иерей...
Аве, брат Савонарола,
флорентийский царь зверей!




* * *


Мы время пьём, как воздух или воду.
Бескровный полузапах, полувкус
свидетельствует строгую природу,
едва ли снисходящую до чувств.

Нам ведать своенравный ход потока -
не по плечу. И нечто мы должны,
должны ему - без милости, без срока...
И без любви в него погружены.

Но время множит Дух! - Вот тень намёка
на равенство. Вот гончим псам - амбре.
Кто пересилил синтаксис упрёка,
тот знает бессловесно и глубоко:
нет точки. Только острое тире...