К юбилею Игоря Меламеда. "Статьи о русской поэзии"

Люблю читать книги, отмеченные печатью дерзновения. Поэт Игорь Меламед ещё в своей давней книге "В чёрном раю" (М.,1998) бросил вызов современной поэзии. В своих критических статьях "Отравленный источник" и "Совершенство и самовыражение" он выстроил свою иерархию развития русской поэзии. Хотя наши взгляды, конечно, не во всём совпадают, каждый раз, когда мне приходит в голову счастливая мысль открыть его книгу, я нутром чувствую в Игоре Меламеде родственную душу. Он не боится говорить то, что думает, не просчитывает заранее последствий сказанного. Он судит русскую поэзию высшим судом блаженного, беспристрастного и влюблённого в неё знатока. Его мысли выражены чётко, концептуально и предельно ясно.

О поэзии написано столько, что, казалось бы, просто нереально стать новым Белинским или Добролюбовым. Но Игорю Меламеду это, на мой взгляд, удалось: он сумел вывести свою концепцию развития русской поэзии. Меламед пляшет от печки совершенства, которое нерукотворно. От "благодатной" простоты.

Предоставим слово самому Игорю Меламеду.

«Вершинным» поэтам XIX столетия Тютчеву, Фету и Некрасову эта простота давалась относительно легко: они еще дышали последним воздухом Золотого века. Блок и Гумилев, Ходасевич и Георгий Иванов, Пастернак и Заболоцкий приходили к ней разными, порой извилистыми и тернистыми путями. Многие из них на этом пути преодолевали собственную, уже вполне сложившуюся эстетику.

...поразительно, каким образом Маяковский имитировал поэзию за отсутствием состава самой поэзии: плоская сентенция камуфлируется головокружительной инверсией, а хлесткая рифма и ошеломительная метафора создают иллюзию содержательной глубины.

... Эта опасность генетического перерождения русской поэзии испугала совестливого Пастернака. Поздний Пастернак – единственный в своем роде пример покаянного отрицания своей же ранней поэтики.

...XIX веку было столь же чуждо высокомерное понятие «самовыражение».
...Самовыражение жаждет непрерывной новизны, постоянно формально прогрессирует, усложняется, меняет метафоры на «метаметафоры» и проч. В лучшем случае мы получаем талантливые стихи с набором изысканных тропов, со «своим» словарем и манерой при отсутствии существа поэзии.

...Стоит ли удивляться, что стихов теперь почти не читают? Стоит ли задаваться вопросом – почему? Потому что поэзия, не исполняющая своего высокого назначения, не нужна. Потому что поэтика украшательства и изобретательства – в состоянии исчерпанности и разложения. Потому что сегодня даже нечто очень талантливое, созданное по методу «как делать стихи», неизбежно оказывается вторичным".

В чём основная мысль литературных статей Игоря Меламеда? В том, что "благодатная" поэзия неизбежно доминирует в вечности над сконструированными стихами. Под "благодатной" поэзией Меламед понимает такие стихи, где не важно, кто автор. Где автор нисколько не озабочен самовыражением и весь находится во власти своего произведения, растворяясь в нём без остатка. Для меня важно, что Игорь не побоялся назвать звучные имена классиков и современников, слава которых преувеличена и произведения которых далеки от совершенства по-меламедовски. Это - акт большого гражданского мужества. В "безблагодатные" попали и эстрадные поэты официоза, и поэты андеграунда, и метаметафористы, и даже сам Бродский, за исключением своих ранних стихов, так нравившихся Анне Андреевне Ахматовой. Не удивительно, что все эти поэты-самовыраженцы, самовырожденцы, разом сброшенные с пьедестала, не оценили дерзновения молодого критика.

Меня не покидает впечатление, что поэты, вусмерть перепуганные классицизмом золотого века, принялись вытворять в стихах такое, что поэзия вышла из берегов и захлебнулась собственной речью. Все готовы писать о чём угодно и как угодно - лишь бы это было непохоже на предшественников. Прозаические рассказы рифмуются и выдаются за новое слово в поэзии. Филологические трактаты тоже рифмуются и дополняются инсталляциями, перформансом, видеографикой и прочими "новшествами". "Новое, прежде всего - новое!" "А поэзия ли это?" "Да шут с ней, с поэзией! Главное, чтобы было нескучно!"

Меламед словно бы говорит некоторым современным поэтам: "Не той дорогой идёте, товарищи!" Но проблема в том, что "той" дорогой товарищи идти не могут: Господь не дал им этого дара. Вот и приходится им делать хорошую мину при плохой игре: "Мы развиваем поэзию, а как Пушкин... всякий сумеет". Врёте, господа хорошие, не всякий! Если художники-кубисты и постимпрессионисты могли писать и "классические" картины, то современные авангардисты от поэзии - едва ли... Хотя, постойте, написал ведь по-простому Андрей Вознесенский свой знаменитый романс: "Ты меня на рассвете разбудишь..." Что не помешало ему сохранить при этом свой стиль.

Конечно, сейчас мало читают поэзию вовсе не потому, что за поэзию выдаётся малопоэтичный кич из слов-кентавров и бесконечных аллюзий. Поэзия просто проигрывает в актуальности другим видам искусства, среди которых главным, как мы знаем, является кино.

Меламед восстаёт против культа личности поэта во имя культа произведения. В этом его позиция смыкается с цветаевской. "Я пишу не для народа, не для элиты, а ради самого произведения", - так формулировала своё творческое кредо Марина Ивановна. Впрочем, когда Георгий Адамович ругает "Поэму воздуха" за чрезмерную сложность и непонятность, Игорь Меламед, что делает ему честь, встаёт на сторону Адамовича, больше знаменитого своей критикой, нежели стихами. Вот и в отношении "Статей о русской поэзии" Игоря Меламеда у меня есть ощущение, что они переживут его стихи, хотя стихи у Игоря тоже замечательные, особенно самые ранние. Просто толковых критиков у нас раз, два и обчёлся. А хороших поэтов - пруд пруди.

Я думаю, что Игорь Меламед со временем подкорректировал свою теорию благодатной простоты. Так, он не отказывает в благодати и позднему Мандельштаму, и поздней Цветаевой. Наверное, в мире существует много видов поэтического совершенства, не совпадающего с "прекрасной ясностью" Михаила Кузмина. Это доказал и сам Кузмин в своей последней книге "Форель разбивает лёд". Впрочем, дисгармония тоже может быть совершенной. Или привлекать читателя как предтеча новой гармонии.

На мой взгляд, исследователи неправильно трактуют воззрения Меламеда на поэзию как "христианские". Мне кажется, религия для Игоря - сама поэзия, как, скажем, для Булата - его Арбат, и не важно, кто диктует поэту вдохновенные строки - Господь или даймон Сократа. Важно, чтобы стихи получились совершенными. Как говорит сам Меламед, "ни прибавить, ни убавить". Поэту нужно родиться (неважно. в каком возрасте) с гармоническим переживанием мира. Тогда, может быть, волхвы снизойдут - и нашепчут ему что-нибудь сокровенное.

Что же касается меламедовской оценки современной поэзии как "отравленного источника", надо понимать, что источник отравлен не нарочно, а в полном соответствии с космическим законом развития, предполагающим освоение "целинных" земель. Адам с Евой кушают яблоко, чтобы двигаться дальше, хотя вначале об этом даже не догадываются. Им совершенно не важно, куда идти - назад или вперёд. Так и поэты просто идут к некой terra inkognita, не рассуждая, выведет ли это их за пределы поэзии или приведёт к искомой гармонии: они просто идут. И, наверное, хоронить современную поэзию преждевременно. Некоторые поэты изначально рождаются со сложной душой, они ничего не "накручивают" в своих произведениях сверх того, чем живут. Существуют образцы иностранной поэзии, которые могут стать плодотворными для отечественного стихотворчества, если кому-то придёт в голову перенести эти идеи на русскую почву. Как здорово, например, прижился в России французский символизм 19 века! Но говорить об этом, наверное, пока преждевременно. Тем не менее, заслуживающая внимания и уважения русская поэзия начала 21 века существует! И это не может не радовать.

В заключение скажу так: "Статьи о русской поэзии" Игоря Меламеда носят выдающийся характер и могут быть поставлены в один ряд с лучшими критическими обзорами русской литературы. Хочется пожелать Игорю здоровья и веры в свою негасимую звезду.

P.S. Свежее интервью Елены Генерозовой с юбиляром: http://exlibris.ng.ru/person/2011-10-13/2_melamed.html

Александр Карпенко, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 791 № 90091 от 30.10.2011

0 | 3 | 2425 | 18.04.2024. 09:26:48

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []