Понтийское полнолуние



В полночь в траве суетятся ежи,
щиплют таврийскую скрипку цикады,
и олеандра нежнейшие яды
шепчут о Борджа, о царственной лжи.
Шелестом влажным ночная волна
плавно ласкает овальные камни,
фосфоресцируя... Аве! - Пока мне
кровна и рифма, и склянка вина,

буду опять заклинать средь зимы:
"Снитесь мне, лунные тени Тавриды,
и, в корабельном эскизе Эвклида,
гнитесь, кедровые доски кормы!"
Аве вам, тайные бухты любви
и кипарисные хвои зачатья,
вам, можжевеловых веток объятья -
сера и золото в дымной крови!

Крым мой, помеченный кармой живой,
рухнувший в море с небес астероид. -
Здесь пуповина планетная ноет,
узел магнитный, сосок мировой...
Полночь. Хмельная маслина цветёт,
мыши летучие множат зигзаги.
Тянутся корни упорно ко влаге,
и продолжается царственной саги
мерный, оплодотворяющий ход...





* * *



Звала с собой в ночное море.
Смеясь, осталась на песке.
И, словно извиняясь "сорри",
мигал маяк невдалеке.
Дрожащею полоской лунной
ты к берегу обратно плыл,
и зов магнитный, голос юный
опять к себе тебя манил.

Пространство, время воедино
вовне дышали и внутри
твоей звенящей сердцевины...
Плыви же к ней и не соври
ни слова о душе и плоти
ни там, тогда, ни здесь, сейчас...
О том, что на автопилоте
заглохла жизнь, прошла в заботе.
А зов тот жив и не угас.