Николай Хриенко. Там, где добывал золото Василь Стус

Сначала маленькое пояснение.
Разыскивая материалы о Стусе, я недавно натолкнулся на сайте КРУГОЗОР
на статью Николая Хриенко о тех краях, где Василь Стус отбывал свою 3-летнюю ссылку после пяти лет мордовских концлагерей.
Автор статьи – тот самый журналист, которого не так давно российская погранохрана подленько ссадила с московского поезда в Суземке и депортировала назад в Украину. Правда вскоре, но без извинений, его вычеркнули из «чёрного списка» («ошибочка» вышла), но участия известного журналиста в траурном митинге (по случаю 25-летия катастрофы) возле Чернобыльского мемориала на Митинском кладбище в Москве не допустили.
Чем же досадил этот неутомимый 62-летний украинский журналист-путешественник московским властям? А вот прочитайте эту его статью, которую я перевёл (с украинского) и предлагаю с небольшими сокращениями. Особенно прошу обратить внимание на помещённый в конце, и, как мне думается, – весьма характерный комментарий «читателя». Привожу его как есть, без перевода, – автор пишет по-русски.
Думаю, что в нём, этом комментарии, заложен ответ на вопрос – «кому и чем досадил». Поражает то, что и на нашем сайте Поэзия.ру есть отдельные господа (nomina sunt odiosa) так же яростно и злобно реагирующие на одно только упоминание о поэте-диссиденте.
Оставим это на их совести…
А.К.


Там, где добывал золото Василь Стус (с украинского)

Прииск им. Матросова (ранее им. Берии) находится в Тенькинском районе, приблизительно в 375 километрах от Магадана. Именно на этом прииске (точнее – руднике, так как золотоносная руда добывается там в шахте на глубине 200 метров) отбывал трёхлетнюю ссылку Василь Стус. После пяти лет неволи в мордовских концлагерях его привезли сюда, в Матросово, под конвоем 5 мая 1977 года, а вывезли – также под охраной – 15 августа 1979 года.
Согласно со своим журналистским проектом «Украинцы за Уралом», я планировал часть Колымской трассы (780 км) – от речки Делянкир до Магадана – пройти пешком. Невзирая на то, что зима на Колыме в этом году началась очень рано – в начале октября – одолеть этот маршрут до наступления сильных морозов я смог бы полностью, если бы в этом был журналистский смысл. Дело в том, что после развала Советского Союза много посёлков вдоль Колымской трассы было объявлено неперспективными (исчерпались запасы россыпных залежей золота), и они обезлюдели. Есть участки дороги, вдоль которых на протяжении 100 – 200 километров не проживает ни один человек.
Никогда не забуду те крутые и заснеженные перевалы на Колымской трассе, когда тяжело нагруженный углём КамАЗ с прицепом начинает буксовать, колёса «шлифуют» покрытую льдом землю, наша автомашина медленно сползает с дороги к краю, в бездну, и водитель – земляк из Днепропетровщины Владимир Шишенко – говорит твёрдым голосом: «Если крикну «Прыгай!», не зевай ни секунды. Это не просьба и не предложение. Это – приказ…»
Чем характерен посёлок Матросово? Прежде всего тем, что он со всех боков зажат высокими сопками и от этого поневоле кажется, что ты на дне узкого и глубокого провала. Старожилы этого посёлка говорили мне, что в таких условиях жизни без горизонта, без возможности смотреть вдаль, глаза быстрее привыкают к близкому смотрению и потому тут у людей раньше, чем в других местах, развивается близорукость…
Вместе с начальником шахты им. Матросова Константином Тотолиным я спускался как раз туда, где на 200-метровой глубине работал машинистом Василь Стус. После того, как проходчики вместе с золотоносной кварцевой жилой взрывали каменную породу, Василь выгребал её скреперной лебёдкой из забоя, потом руду загружали в вагонетки и вывозили к стволу шахты для подъёма на поверхность. Работа у Василя была чрезвычайно однообразная и очень вредная для здоровья, так как после взрыва пыль в забое стоит такая густая, что в луче шахтёрских фонарей люди кажутся водолазами, которые движутся в мутной воде.
После той экскурсии я долго откашливался и сплёвывал чёрные сгустки на белый снег, хоть пробыл в шахте только три часа, а Василь Стус проработал под землёй в тех каторжных условиях три года… В своём дневнике про тот период ссылки на рудник им. Матросова он сделал, в частности, и такую запись: «Я возвращался в общежитие и падал как убитый. Была работа и сон. Промежутков не существовало».
Вот передо мной привезенные с Колымы ксерокопии трёх номеров газеты «Ленинское знамя» Тенькинского райкома партии за 8, 11 и 15 июля 1978 года. В каждом из тех номеров огромными подвалами на двух страницах напечатана статья Артемиды Супряги под названием «Друзья и враги Василя Стуса».
Начало её такое. В посёлке Транспортное (оно неподалёку от райцентра Усть-Омчуг) корреспондент «Ленинского знамени» во время встречи с сестрой-хозяйкой местной больницы Ниной Никифоренко случайно узнаёт от неё, что у них недавно лечился её земляк Василь Стус, который «вроде бы сам не советский, а турист какой-то заграничный». После того, как Нина Кирилловна по просьбе Стуса сдала на почту его телеграмму и принесла ему квитанцию, то он ей «спасибо» сказал, а в глазах – злоба».
Услышав такую страшную новость, Артемида Супряга тяжело раздумывает: «Кто же он, этот человек, вызвавший своим поведением такое презрение у простых советских людей? Просто невежда? Демагог-краснобай, спекулирующий на наших недостатках? Или действительно... Нет, об этом даже страшно подумать! Он ходит по нашей земле, ест наш советский хлеб. Люди здороваются с ним... Я должна его разыскать».
И Артемида Супряга немедленно едет на рудник им. Матросова. Но оказывается, что как раз в этот период Василя Стуса в посёлке не было, так как он выехал на несколько дней на «материк» проведать тяжелобольного отца. (Невзирая на телеграмму, что отец при смерти, Василю запретили ехать в Донецк. В знак протеста он объявил голодовку, и КГБ всё-таки дозволил ему поехать домой. После той последней встречи отец 7 июня 1978 года умер и Василь, проводив его в последний путь, вернулся в Матросово уже после его похорон.)
Расспрашивая шахтёров про Василя Стуса, Артемида Супряга узнаёт ещё про один страшный факт от Михаила Дмитришина. Выясняется, этот «украинский буржуазный националист» не только ест советский хлеб, а и запивает его бульонными кубиками, присланными из ФРГ. «Такая дрянь! – сказал корреспондентке разочарованный шахтёр. – Ленинградские куда вкуснее…»
А дальше в статье Артемиды Супряги ещё и такие высказывания В. Парникова, Л. Карлова, Е. Сонникова, проходчика Храмова, Г. Ковалёва и других: «Друзей у него на руднике нет. Живёт в общежитии, а всех жильцов пьяницами называет.
Мол «кубло», а не общежитие. А «кубло» в переводе с украинского значит притон…» [а ещё и – выводок, гадючник, гнездо, логово – прим. перев.]
«Националист Стус. За «самостийную» Украину борется…»
«При первой же встрече людям объявляет: «Я – политический ссыльный. За права человека борюсь и страдаю за свои убеждения» А какие нам ещё права нужны? Разве хоть в одной капиталистической стране даны такие широкие права трудящемуся человеку, как в нашей?..»
«Одной из первых книг, взятых в библиотеке, была «Диверсия без динамита». И телевизор смотрит редко, предпочитает регулярно слушать «Голос Америки».
«Стус многим читал свои вирши. Они пронизаны не нашим духом, потому за океаном отдельные из них охотно печатают. Нам нужны стихи такие, чтобы сердце пело, чтобы руки сами к работе тянулись. Чтобы жизнь в них кипела».
«Стихи Стуса того периода (до первого ареста в Киеве – М. Х.) полны грязи, лжи, ненависти ко всему советскому... Любым поводом пользуется он для того, чтобы опорочить, оболгать социалистические завоевания нашего народа, возвести злостную клевету на советскую демократию, на гарантированную Конституцией СССР неприкосновенность личности...».

И Артемида Супряга делает вывод: «Так передо мной во всей полноте вырисовывался образ человека, которому ненавистно всё советское: люди, порядки, законы...».
После публикации статьи «Друзья и враги Василя Стуса» в райгазете «Ленинское знамя» в номерах за 22 и 29 июля, а также за 3 августа 1978 года были напечатаны отзывы трудящихся…

«Успехи украинского народа, как и всех других народов СССР, не по нраву разного рода идеологическим диверсантам, окопавшимся за рубежом, потому они и клевещут на нашу действительность. Им в унисон клевещет и Василь Стус, хотя кто-кто, а уж он-то как гражданин СССР в течение сорока лет своей жизни пользовался такими правами и свободами, о которых трудовой люд буржуазных стран может только мечтать! И ему ли быть недовольным Советской властью?!».

«А какая польза от бездельника, который мало того, что сидит на шее народа, да ещё и клевещет на него, как попугай, повторяя заокеанские бредни об ущемлении прав и свобод в СССР?!»

«Много у нас в бригаде было разговоров о Стусе, а споров не возникло. Все мнения сошлись: дрянь человечишка, и откуда только такие берутся!».

«Для нас оскорбительно соседство со Стусом здесь, на Колыме...».
Но это ещё не всё…
После публикации в «Ленинском знамени» отзывов трудящихся в Доме культуры состоялось собрание трудового коллектива рудника им. Матросова, на котором Василя Стуса обвинили даже в том, что он в своих стихотворениях проповедует войну, ибо подталкивает американских империалистов напасть на мирный советский народ, как это сделали фашисты в 1941 году…
Весь этот сценарий разрабатывался органами КГБ, а исполнялся руками журналистов и рабочих. Главная цель этого обвального психологического давления – сломать Василя морально, заставить его написать покаянное письмо в областную газету «Магаданская правда» и стать после этого таким, как другие…
Ещё до ссылки на Колыму, в 1969 году, Василь Стус написал: «И мысль такая: поэт должен быть человеком. Таким, что полон любви, преодолевает природное чувство ненависти, освобождается от неё, как от скверны. Поэт – это человек. А человек – это прежде всего делатель добра. Если бы было жить лучше, я б стихов не писал, а работал бы на земле… Ещё ценю умение честно умереть…»
Смерть Василя Стуса 4 сентября 1985 года в концлагере «Пермь-36» подтвердила его моральные критерии…
Из чисто журналистского интереса я разыскал по телефону аж в городе Липецке автора статьи в «Ленинском знамени» госпожу Супрягу и, передав ей привет от коллег – журналистов из Усть-Омчуга, спросил:
– Артемида Степановна! Как вы оцениваете теперь свою статью «Друзья и враги Василя Стуса»?
После продолжительной паузы госпожа Супряга сказала растерянным голосом: 

Александр Купрейченко, поэтический перевод, 2011

Сертификат Поэзия.ру: серия 1181 № 87509 от 10.06.2011

0 | 3 | 3238 | 18.12.2024. 16:54:07

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []