В городские дворы тайком,
будто киллер, заходит вечер.
Разве время тебя излечит? –
только слово под языком.

Мегаполиса долгий спазм
промедольной не снять блокадой,
над темнеющей автострадой –
нескончаемый перифраз

урбанический, шин прибой,
но, пространством томим отвесным,
зраком угольным, знаком бездны,
ты один на один с собой.

Здесь твой вечный армагеддон
как ремейк на большом экране.
Слышишь колокол над дворами –
по кому его вечный донн?
 
И не тешь себя, что привык,
что погибнуть и смолкнуть просто:
ведь когда защищаешь остров –
это битва за материк.

А она не бывает зря,
и  над попранною вселенной
кровянисто-холодной пеной
разльётся опять заря –

на обломках былых пальмир,
где разрушенный кров покинут.
Катастрофы, увы, не минут,
вечно катастрофичен мир.

Чувствуй боль, но пропой легко,
одинокий сверчок над бездной.
Наполняет стакан небесный
ночи чёрное молоко.