Как вездесущий Бог – весенний дух окрест.
Кадушка через край – бьёт родником, не зная,
Что значит быть живой, когда живых нет мест,
Но ты кричишь: «Плыви, посудина худая!»

На ладан дышит дом: и крыша, и скамья...
И ветхий старичок лунём седым в окошке,
Глядит туда, где спит убитая ладья –
Прибежище последней драной кошки.

Река из берегов, тоскуя по лугам,
От преизбытка чувств, как с поводка борзая,
Срывается, гоня косого по буграм,
Портяночную ткань пространства разрывая

На лоскуты… Рассветный воздух свеж.
Избыточная жизнь из всех щелей сочится,
Как солнце на чердак – сосновых досок меж,
С рассохшихся небес в прорехах туч лучится.