Фрустрация

Гам детей за окном, надоели скворцовые гаммы.
Резко вскочишь с кровати - поднимется шум в голове:
занавеску знобит, будто ветер болтает ногами
и съезжает со стула и хнычет в капризной траве.

Не начавшись, кино погрязает в соплях и ремейке:
поцелуй Бекки Течер, забор, вислоусый Марк Твен...
Вот и Мекка твоя - переставлены в сквере скамейки,
и чернее Каабы в картонном стакане портвейн.

Развязался язык, превращая в процессе молебна
нимбы в ямбы и наоборот - вот и вся правота,
только - страсть удержать на весу беспилотное небо,
что боится порезаться, падая на провода.

Кто такая тебя распряжёт и в любви не откажет?
Можно ручку свернуть, но кабинка уже занята.
Как песчинка в глазу, ты становишься частью пейзажа,
распадаясь легко на ионы во чреве кита.

Желтизной перевит, надвигается воздух сезонный -
нараспашку идёшь, напрягая от удали пресс!
Улетишь ли в Москву... А в ночном самолёте все - Зорро,
и на месте луны кнопка вызова для стюардесс...


Ходьба по лужам

чайка - плавки Бога

Люб уразу в начале мая,
оглохший город бороздя:
Аптека, улица, пивная,
и пена в дырках от дождя.

Обрыдло, отражаясь косо,
воднёх по улицам бродить,
дразнить эпоху, как барбосу
кусочком сахара грозить!

Расклеишься, а то с изнанки
примеришь возраст призывной -
призывно любопытной самке
трубя в сирени проливной,

где просто близость - признак блуда,
щека к щеке - щелчок реле...
она в болотосе, как будда,
замрёт в нирване, на стреле,

на кочке - квантум милосердья.
Где жгутся муравьи, как йод.
Насвистывает верба Верди -
резвяся, ношпу ношпой бьёт!

Давненько не играя в шашни,
поймёшь, как символы пошлы:
поддельных тапочек домашних
фальшивых палочек ушных....

Согрей мне сердце, недотрога!
Шуршит в ладони майский жук,
и ласточки, как ласты Бога
гребут без устали вокруг!


Водная жизнь

С пяток подоткнут и, с нежностью, матом укрыт
изобретённым для крепости духа при гуннах,
выйдешь во сне на футбольное пастбище рыб,
где корабли укачала волна на трибунах:

окунь играет, освистан закат за подкат,
жить поплавку две секунды и - в прошлое канет.
Место прикормлено, зря что ли боги за так
учат согласных мальков шевелить плавниками?

Мокрый обрывок вчерашней газеты прочти -
тина жильды нашу память сживает со света.
Лифчик заброшен, губами стальные крючки -
не разогнуть, значит пойман, и песенка спета.

Бьёшь комара - так мишень попадает в снаряд,
с плеском пощёчины, пятнышком новой свободы...
В женщину рядом лежащую вперился взгляд -
вот и войди в неё, словно в кипящую воду!