Опять скрипач мешал своей игрою
Разгулу опасений и угроз.
Настроенных на козни беспокоя,
Он нарушал всемирный перекос.

В противоборстве северных и южных,
В борении незрячих и слепых
Он стал мишенью унижений дружных,
Ненужный, как мелодия и стих.

И тех и этих музыка хватала
И на момент к единому влекла:
К воспоминанью общего начала,
К забвенью разобщающего зла.

Но бдили те, кто вечно в карауле,
Они минутный пережили страх,
И с двух сторон в него всадили пули,
Все, кто держал оружие в руках.

Затем, когда убили скрипача,
В том мире, обжитом и нелюдимом,
То левые давали стрекача,
То правые сдавались под нажимом.

И над землей, подъемля свод упруго.
Планеты возлагая на костры,
По Фридману летели друг от друга
Вселенные, галактики, миры.