1
Как ум растлен в корыстности и холе,
Душа в греховной мается неволе,
Надежды звук не громок, не велик,
И в сумерках слюной истертый лик.

Легко обман принять за объясненье,
Словам придать неверное значенье,
На разговор откликнуться пальбой,
Наполнить жизнь риторикой пустой.

Но Ты, Который знаешь, и не можешь,
Взглянуть на нас немножечко построже,
Не исчерпай терпенья и щедрот,
Дай от двери возмездью отворот.

Тогда на ветке прокричит синица -
Грудастая отчаянная птица -
А неба блеск еще успеет свиться
И никогда уже не повторится.

2
Я люблю тебя, Господи, в черной измене,
Меня время скупое не берет на колени,
Напишу-ка я жалобу в холод инстанций,
Я хочу у порога стоять оборванцем.

Не нужны мне одежды и мед мне не нужен,
Мне бумаги шершавой достанется ужин.
Головою вперед, не погибнув, не сгинув,
За пеленку держась не рожденного сына.

Мне отворят повсюду бесшумные двери,
Чтобы души на миг на пирах поумнели.
Мне по чину положено быть вопрошаньем,
Не звучаньем органным, а гибнущим знаньем.

Мне стоять в стороне от дороги протертой,
Шелестящих ступней говорящей аортой.
Я люблю тебя, Господи, будь же не долог
В исполнении жестких статей договора.