Ни душою вовек

1
Ни душою вовек,
ни умом никогда не осилю,
Почему и зачем
злобно лозунги-змеи ползли:
«Бей жидов!» — призывали,
«Спасай,— призывали,— Россию!»
Боже, сколько их били,
однако ее не спасли.

Значит, дело не в том.
Так откуда на лозунги мода?
Не могу их забыть,
как и детских дошкольных обид.
Мне кричали в лицо
и вдогонку «жидовская морда»
И вгоняли, как нож,
кровожадно-жужжащее «жид».

— Чтобы я твоего
не слыхала жидовского духа! —
С этим криком за мной,
воздымая в наколках кулак,
Босиком через двор
мчалась Нюрка, грошовая шлюха,
И метнула в меня
угодивший в ботинок финак*.

А потом я узнал,
что, как будто, и Маркс был евреем,
И от новости горд,
объяснить не умел одного:
Если Маркса портрет
на знаменах по праздникам реет,
Почему ж не в чести
нынче братья по крови его?!

А с другой стороны,
если он иудей, отчего же
Говорят про него,
что он классик, а вовсе не жид?..
Боже, был я тогда
на полвека почти что моложе,
Но вопрос, точно пес,
и поныне за мною бежит.

2
В годы культа текло
чудо-детство мое золотое,
Чудо-юность мою
осеняла советская власть,
Чудо-молодость вся
пролетела уже при застое,
Ну, а зрелость моя
на саму перестройку пришлась.

Я себя не считал
и сейчас не считаю героем
Или, скажем, большим
знатоком социальных систем.
Верил в то, что мы свой,
новый мир, непременно построим,
И что бывший никем
станет в нем, как обещано, всем.

С этой верою жил
я в великом Советском Союзе,
Сладок был для меня
и приятен Отечества дым.
Я на Пасху всегда
шел к соседке своей тете Люсе,
Одарявшей меня
куличом и яйцом золотым.

Посылая к чертям
зубоскальства, обиды и дрязги,
Я домой приходил
и, сияя счастливым лицом,
Брал кусочек мацы,
от еврейской оставшийся пасхи,
И запихивал в рот
заодно с куличом и яйцом.

Это все я глотал
со словами «за дружбу народов»,
Представляя, что поп
и раввин не враги, а друзья.
И вкуснее, чем те,
я, поверьте, не ел бутербродов,
И не съем потому,
что вернуться в былое нельзя.

3
Мы стареем, а жизнь
к нам нисколько не стала добрее,
И, польстившись на то,
что получше она вдалеке,
Эту землю отцов
навсегда покидают евреи.
Для чего — чтобы «жид»
на другом услыхать языке?!

Что в нью-йорках их ждет,
кто их ждет в тель-авивах, в парижах:
Все вранье, что легко
государства менять, как белье.
Ты прости их, Господь,
чернокудрых и огненно-рыжих,
Горбоносых скитальцев,
картавящих имя твое.

И хотя мне давно
слишком многое здесь не по нраву,
Не смогу я прожить
без того, что душой полюбил.
Я могу проклинать
в озлобленье родную державу,
Но корней не предам
и отцовских не брошу могил.

Я согласен, что там
люди всюду свободны и сыты,
Но настолько люблю
все с рожденья знакомое тут,
Что готов присягнуть:
даже местные антисемиты
Мне дороже, чем те,
что вдали за границей живут.

_______________
*Финский нож (жаргон).
1998 год

Александр Ратнер, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 1294 № 82024 от 19.08.2010

0 | 2 | 1972 | 17.11.2024. 18:47:29

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []