Ю. Ли-Гамильтон. 1. Предваряющий сонет

Юрию Лукачу:

Если интересно, давайте, Юрий :)

Пучина та же. Наполнение разное.

Сквозной образ – отличительное свойство сонета. Он собственно пишется весь на одну единственную мысль, которой, естественно, сопутствует сквозной образ.

Вторым отличительным свойством сонета является, как известно, обязательное развитие мысли в сквозном образе.

Помните, как Олеша пишет о Багрицком, сочиняющим экспромтом сонет на заданную тему:

«- Может быть, какая-нибудь халтура и получится, - начал профессор, - но...
Тут же он замолчал, так как на доске появилась первая строчка. В ней фигурировала праща. Профессор понял, что если поэт, которому дали тему для сонета "камень", начинает с пращи, то он понимает, что такое сонет, и если он владеет мыслью, то формой он тем более владеет...
...Сонет, написанный по всей форме, был закончен скорее, чем в пять минут. На доске за белыми осыпающимися буквами, маячил образ героя с пращой, образ битвы, образ надгробного камня.»

То же и у Ли-Гамильтона — пучина Прошлого в зачине сонета обращается в заключительном терцете в мутный поток сказанного о прошлом и его фигурах, сквозь который он, поэт, слышит голоса их истинного чувства. Отсюда у Ли-Гамильтона в предпоследней строке story, а не Past. А вот куда у Вас в переводе делось story мне, как я уже писал, неясно. То, что story и Past не синонимы – факт языка.

Все, что мы до сих пор говорили — личное восприятие образного строя каждым, и такой спор — бесконечен :)

Тем не менее, зная, Юрий, как тщательно Вы изучаете материалы, сопутствующие любой работе, предлагаю простой выход: приведите мне пару примеров из написанного Ли-Гамильтоном в стихах или прозе, где story прочитывается как синоним Past, и я вынужден буду признать Вашу правоту – ввиду, если не общеязыкового факта, то, по крайней мере, факта личной языковой манеры Ли-Гамильтона.

:)

Господа, как тут у Вас интересно!

_______

Помимо, "пучин Прошлого", здесь имеется еще один "сквозной образ": голоса людей (крики отчанья, страха, ненависти), которые исходят из этой пучины и которые автор пытается расслышать. И мало того, что расслышать, но и понять "сквозь свист и рев", а понимание уже напрямую связано с интерпретацией, с истолкованием, с трактовкой.

И чьи же голоса услышал автор среди этого урагана, шума и плеска? Либо голоса реальных людей, говорящих абсолютно вмышленные речи (Наполеон - листку с острова Святой Елены, Лаура - Петрарке и пр.), либо вообще голоса вымышленных персонажей (Тангейзер - Венере, Фауст - Елене и пр.). Таким образом, автор утверждает в этом своем предварении story как вымысел, определяет программу своих дальнейших действий в рамках данного цикла. А в результате вымысел автора едва ли не превращается - как это ни парадоксально - в исторический факт.

"...отчаянье и ненависть, и страх..."
в стихах обрели приют-то?
или же голоса?..

:о)bg