Белый тулуп

Так хорошо, так счастливо складывалось все в молодой семье Дмитрия и Дарьи! Небольшое хозяйство: коровка, обеспечивающая молоком, творогом и сметаной, пестрые куры с выводками цыплят, похрюкивающий поросенок. За домом на лугу - две упитанные овечки. Огород, над которым то тут, то там качались под теплым ветерком нежные сиренево-розовые крупные цветки мака,– все ухожено, как и должно быть у добрых хозяев.
И самое главное их богатство и гордость - трёхлетний белоголовый сынишка Толик, первенец, бегающий по заросшему молодым спорышом двору. А в слегка округлившемся животе любимой жены Даши вызревало еще одно счастье - новая жизнь, иногда подающая ей знаки о себе упругими радостными толчками – я есть!
В предвоенный год Дмитрий работал шофером в районной больнице, а в свободное время с удовольствием и азартом хлопотал по хозяйству, ухаживал за скотиной, учился вычинять овечьи шкуры и даже собственноручно сшил себе щеголеватый белый тулуп к зиме. Молодые крепкие руки не знали усталости, на все хватало времени, благо, июньские дни длинны и светлы.
Война грянула внезапно. В одно мгновение изменилось все, как будто черная туча закрыла небо до горизонта. Лица людей потемнели, окаменели. Белые косынки женщин еще резче подчеркивали неестественность осунувшихся горестных лиц.
Наступила странная, несвойственная раннему лету тишина. Казалось, даже птицы перестали щебетать. И только иногда из какого-нибудь двора доносился вдруг приглушенный бабий вой.
Мите, как называла Дмитрия жена, повестка пришла в конце первой недели войны. Сказано было в ней, что прибыть в военкомат Тупиленко Дмитрий Фомич должен вместе с автомобилем, на котором работал. Так стал он личным шофером военкома по фамилии Бова. С ним и заехал в родное село, чтобы проститься с беременной женой и сынишкой.
Уходя, Дмитрий вынес из дому белый овчинный тулуп. На вопрос Даши: «Зачем он тебе на фронте?» - горько улыбнувшись, сказал: «Чтоб фашистам не достался!» - и добавил: «Пусть согревает меня и напоминает о доме, о вас и о нашей довоенной жизни».
Эта недолгая встреча стала последней…
В октябре у Дарьи родился еще один сын, Леонид, о чем мужу узнать было уже не суждено: на него пришла похоронка.
Замуж она больше не вышла. Женственная, красивая, сильная, крепкого, ладного сложения, с ярко-голубыми глазами и вьющимися темными волосами, так и осталась вдовой с двумя сыновьями, заменив им заодно и погибшего отца.
Мальчики выросли, взяли на себя основную работу по хозяйству - стали опорой и поддержкой стареющей матери. О Дмитрии Фомиче вспоминали часто, особенно на праздники, и очень сожалели, что не знают даже, где похоронен. Но в память их навсегда врезался рассказ матери о белом тулупе.
Шли годы. Братья давно обзавелись семьями. У Леонида подрастали свои сыновья, и все чаще и чаще стал задумываться он о погибшем отце. Искал, обращался в районный и областной военкоматы, писал запросы в военные архивы, но все было безрезультатно – следы затерялись.
Однажды услышал где-то, что в соседнем городке живет хорошая ясновидящая. Хоть и относился с большим скептицизмом к такого рода россказням, все же не удержался и однажды поехал к хваленой провидице с довоенной фотографией отца. Посмотрев на нее, ясновидящая сказала, что искать место, где он похоронен, следует в общем-то рядом, километрах в шестидесяти от родного села.
И добавила: «Могилу узнаете сразу: на ней растет очень тонкое высокое дерево». И стали братья искать следы отца по бывшим местам боевых действий.
В один из праздников Дня Победы поехали на военный мемориал в село Пригожее. Долго вчитывались в бесконечные строки мемориальной стены, искали знакомое имя. Но – увы…
Когда народ разъехался, один из ветеранов подошел к ним.
- «Ищете кого, сынки?»
Когда разговорились, выяснилось, что пожилой ветеран Иван Васильевич , так представился он братьям, очень даже занятным человеком оказался. Любитель и ценитель истории, собирал материалы о родном крае, и стараниями его был даже создан музей под открытым небом. Представлены в нем были предметы быта, орудия труда - старинные жернова, мельницы, ручные сеялки и многое, многое другое…
Когда братья рассказали о своем отце-шофере и военкоме, Иван Васильевич разволновался и рассказал, что в семнадцати километрах отсюда
есть могила, где похоронены два неизвестных солдата.
«Я сам был очевидцем этой истории», - сказал старик и вспомнил, как августовским непривычно прохладным утром 1941 года, будучи еще подростком, он гнал гусей на луг к реке. И тут к берегу подъехал небольшой грузовик. Из него вышли двое. Развернули карту и склонились над ней – похоже, искали брод через реку. Один из них крикнул: «Мальчик, здесь есть брод?»
И тут из-за реки внезапно ударил пулемет…
«Упали, как подкошенные», - со слезами на глазах рассказывал старик.
И проведя по лицу ладонью, спросил: «Вы на машине? – поехали».
Приближаясь к месту, указанному стариком, братья остолбенели: на голом ровном пустыре, густо заросшем травой, возвышался едва заметный бугорок, на котором росло единственное тонкое, очень тонкое высокое дерево - сосна, к которой дед и подвел братьев:
«Вот тут они лежат».
Потом, помолчав еще минуту, добавил: «А один-то из них – ну тот, что спрашивал, в белом тулупе был».