И бабочка летит...

1996 год, на Покрова, неожиданно пошёл снег. Был он коричневым, многослойные снежинки, плавно приближаясь к земле, оказывались бабочками. Каждая была пришпилена к девушке, билась на игле, не могла взлететь. Небо помещалось в стакане. На земле снега не было, трепет был, шевеление.
Ник смотрел, некуда было шагнуть. Над головой дрябло вздрагивал дирижабль. Сдутая надпись на дирижабле: «Нельзя упустить такой удобный случай!».
Случай был неудобный. Ник понимал, что случай существовал сам по себе. А между «случаем» и «неудобным» был кто? Он был. Был, значит – нет. Вот в чём дело.
Сначала бабочки. Девушки. Иглы. Стакан. Нет, снег на Покрова сначала. Снег был бабочки. Нет, случай был Ник. Был, значит, больше нет.
После этого, как продолжить про то, что нельзя упустить такой удобный случай? Быстро и сразу!
Опрокинув стакан, наблюдал Ник, как небо растекалось по трепету умирания. Как сухая коричневая пудра оседала загаром на белых лицах пролетающих в пустоте девушек. Ник поднял стакан и накрыл девушек, как сачком.
С этого момента часы на руке Ника пошли, как положено, а не как до сих пор. Снег вернулся на небо, иголки освободили бабочек, стакан – небо, дирижабль оказался в ангаре, девушки замужем.
Ник проснулся, хныча, требуя внимания. Сегодня ему исполнялось пять лет. Сегодня, на Покрова, в день рождения, Нику подарят то, чего он пока даже не представляет, он просто не думает о подарках, он хочет маму, йогурт и сачок.
1 декабря 2008 год. Не думал Ник, что можно захотеть женщину после того, как только что закончилась процедура развода с этой сукой. Эта сука рыжая, холёная, получает пшик с маслом, и ей этого хватает, чтобы причёсываться у де Санж, одеваться от Марты, доставать его, да хоть на озере Балатон! То есть, так было раньше. Сегодня уже всё в прошлом. Теперь Ник освобождёно идёт по улице, и хочет женщину.
Женщина идёт навстречу, полная, с пакетом. На пакете написано: « Нельзя упустить такой удобный случай!». И Ник кладёт руку на полное плечо, говорит, глядя в серые глаза: «Нельзя упустить такой удобный случай!».
Она отвечает, проходя, - между «нельзя» и «случай» ещё три слова!
Шепотом он повторяет: «упустить», «такой», «удобный».
Женщина растворяется в подземном переходе.
Удобный, удобный, удобный, – не приспосабливаемое ни к чему, усложняющее жизнь слово.
24 апреля 2011 год. У Ника сын родился от толстухи, растворившейся в подземном переходе. Никто не знает, как они встретились вновь, что пережили. Известно только, что родился мальчик с жёсткими волосами, глазами серыми и дальнозоркими, учился говорить по-испански. И ненавидел холодильник, он его выключал. Из-за этого портились продукты. Характеры. И в итоге развалилась семья. Как-то всё уперлось однажды в отключённый холодильник.
И вот уже Ник разведён с ухоженной сукой. Матерью мальчика, почему-то возненавидевшего холодильник. Объяснения этой ненависти Ник не нашёл. Но понял, что рыжая плоха однозначно, хоть и мать. Потому, что она била мальчика, не выбрасывала протухшую еду из мёртвого холодильника и коллекционировала бабочек, прикалывала их швейными иглами к картонкам от чёрных колготок.
Ник отчётливо увидел, что жизнь его периодически попадает в одну и ту же точку повтора, а потом продолжается дальше, до нового вздрога узнавания.
Сегодня утром Ник проснулся.
Проснулся, капризничал, пришла мама, кормила йогуртом. Потом пришли дети. Толстая Настя с рыжим конским хвостом. Вано с выпуклыми глазами. И дядя Игрунов. Дяде Игрунову, было, не пять, как исполнилось Нику, и не четыре, как толстой Насте, а почти четыре, но приходился он Нику дядей. Ник так и звал его всю жизнь – дядя Игрунов. Смысла в этом не было никакого.
Пришли дети, расселись, Ник задул пять свечей. И ему подарили то, о чём он не мечтал. Белого, с длинной челкой, мокрым плюшевым носом. Пони. Пони стоял посреди комнаты. Потом стоял у стены. Потом мама вытирала большую лужу под маленькой лошадью.
Ник подумал-подумал и, неожиданно для всех, передарил маленькую лошадь толстой рыжей Насте. И тут же выгнал их прочь, сказав фразу, показавшуюся взрослым странной: «Нельзя упустить такой удобный случай!».
Теперь, когда наступил 2097 год, на Покрова, Ник сопоставил странные свои скольжения меж сном и явью и понял, что происходило в его жизни с неизменной повторяемостью. Но что толку в таком понимании, если оно уже после того, как, и опять, и вновь…
Вот и сейчас происходит, прямо сейчас – мимо проезжает троллейбус одиннадцатого маршрута, на боку его портрет кандидата с каллиграфически выведенным «Игрунов живёт рядом!», и, рядом, нарисован скромный сейф, перечёркнутый красным текстом: «Нельзя упустить такой удобный случай!».
А на обшлаге рукава трепещет коричневая бабочка, пришпиленная швейной иглой, и Нику совершенно всё равно, что полная рыжая Настя уже трётся щекой о его плечо и осторожно вытаскивает иглу, отпуская бабочку.
И бабочка летит…

Ольга Ильницкая, 2010

Сертификат Поэзия.ру: серия 1083 № 79073 от 09.04.2010

0 | 2 | 2353 | 17.11.2024. 15:28:58

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []