Ладе Пузыревской с трепетом.

Ни к тем не прикипел ни капельки
и к этим я – не по резьбе…
О чём бубнишь, душа, на каторге
в пока ещё живой судьбе?

Я всё придумал? Но не выдумать
ни боли этой, ни тоски,
что, вроде, горло рвёт на выдохе,
а рвётся сердце на куски.

Другая жизнь – бесповоротная.
Предощущая вечный край,
печалится душа бесплотная
о теле: "Ты не помирай…"

А тело?.. Я уже угробился.
Тьмы свет горит передо мной…
Сморгнул декабрь и – нет автобуса!
Сквозь мрак в бреду бреду домой.

Идёт душа калекой с фронта…
Держись, бедовая, моя
за пять шагов до горизонта,
за шаг до бездны бытия.