Какою древнею гортанью
ты зацепил мою свободу...
И мне теперь напрасной ранью
поддерживать свою породу
в её прорывах или срывах,
в её открытиях и тайнах, -
мне ведь не быть уже красивой
в шикарных спальнях.
Я ничего не понимаю,
но принимаю баснописцем
то оторвавшийся от рая
неслышный выстрел,
то равновесие и веру,
что ты мне выстлал.
Но всё равно я жду, тревожась,
без разъяснений.
Вот так неясно-странно пожил
Сергей.
Есенин.