Акварельные краски впитал желто-серый картон,
И от цвета почти ничего не осталось у неба.
Черный джинн из трубы расползается кляксой, зато
На земле все закутано в теплую липкую небыль.

Вытекающей влаге какой-нибудь нужен исход,
И сочится картина слезами московских депрессий,
Что на дне наших глаз появляются снова, имхо -
Это сырости местной причина... Весенняя плесень

Вылезает на свет, разъедая с обочины снег,
Разрушая зимы благолепный покой и статичность...
Угревато-рябой в заворожено медленном сне
Подноготная грез обнажается вдруг неприлично.

Каждый ствол оголен, каждый нерв... Отдирается скотч
От заклеенных окон. По правилам всех обострений
Выпускаю истерики в форточки, на люди... прочь...
Да изношенных дней отрясаю нелепое бремя.

Как дальтоник, не верю, что в душу когда-то придут
Убежденность зеленого, синего звонкая радость.
Кисти - под воду, мыть. Кроме долгих запойных простуд,
За краями листа - что сбылось, что стряслось... что осталось?

Но закончен рисунок. Повесим на стену? Постой...
Разведу по наитию краски, плевать на приметы!
Опрокину палитру - ручьями прольется на стол
Мир безумного цвета -
- на счастье... на время... на лето.