А шар висел, почти приклеясь
К шершавой черепице крыш.
Таил дыхание Париж,
В его лучах последних греясь.

Лакей промолвил: "Ахинея-с!
Извольте, сударь, то есть - кыш!"
Он прогонял отнюдь не мышь,
В своей каморке тихой бреясь -

Болтливый голубь надоел,
Видать, сегодня недоел
И балаболил у окошка.

С улыбкой гнусною в усах
Его приговорила кошка
К минутной стрелке на часах.