Осторожно - ледник!

«На дорогах гололедица...» - предупреждают граждан телевидение и радиовещание в зимне-весенний сезон. Жителей и гостей города К. давно никто ни о чём не предупреждал. Снег не убирался с самого первого дня, как выпал, и во всех состояниях был предоставлен сам себе. Человек в его жизнь не вмешивался, и по всему городу образовался естественно-холмистый ландшафт, покрытый зеркальной гладью льда. Дикторам служб информации в данном случае пришлось бы просто констатировать: «Осторожно – ледник!» А это, согласитесь, звучит абсурдно.
Пересечение местности в городе К. требует от граждан отличной спортивной подготовки. Особенно от приезжих. Чтобы пройти по обычной прямой улице,
которая летом по сухому асфальту преодолевается за одну минуту, в это время года нужно иметь в запасе добрых полчаса. Каждый выход наружу превращается в настоящее испытание. И счастливы граждане, если голова и конечности остаются на своём месте и в здоровом виде.

В город К. мы приехали из Москвы с концертом. И не в валенках, а на высоких каблуках. Скажу со всей искренностью, после такого фигурного катания по ледовым горкам не то, что на сцене, на войне, наверное, не страшно. Там хотя бы не скользко, а риск для жизни примерно одинаковый. Автобус, доставив нас до места, юзом отчалил, и мы, освещаемые ярким солнцем, предстали перед действительностью. До пансионата, где нас должны были разместить, необходимо пройти чуть дальше от автобусной остановки. Но это «чуть» явилось понятием весьма и весьма относительным.
Выбирать улицу было бесполезно. Одинаково манящие, они различались лишь в сложности пируэтов. Однако после критического взгляда на расстилающийся перед нами пейзаж нам всё же приглянулась одна тропа, которой мы и пользовались впоследствии. Тротуар, что мы предпочли, проходил вдоль деревянных частных домишек, возраст которых можно определить как «древний», а стиль и вовсе не определишь – что-то вроде избушки Бабы-Яги. Избушки с годами основательно вросли в землю. Окна со ставнями вырастали прямо из тротуара. Они-то и являлись неоспоримым плюсом этой «дороги жизни». Пока каблуки выписывали фигуры по бугристой поверхности ледяного тротуара, держаться за спасительное окно обеими руками было единственным средством, чтобы сохранить равновесие и не упасть. К тому же это давало ногам возможность наконец-то найти устойчивое положение, зафиксировать его и быстро схватиться за следующие ставни. И так далее, в несколько этапов. Ценность избушек в «ледниковый» период немеренно повышается, так как их жители днём и ночью созерцают бесплатное представление. В цирк ходить не надо: сиди себе в кресле перед окном, шторку отодвинул и на тебе! – акробаты, гимнасты, клоуны. А то, что хозяевам приходится время от времени заново прибивать оконные ставни, отрывающиеся под руками прохожих, этот пустяк не идёт ни в какое сравнение с ледяным шоу. Потому избушки ещё и живы, несмотря на свой преклонный возраст и стиль, выпадающий из общегородского архитектурного ансамбля.
Мы геройски добрались до пансионата. (Странным показался тот факт, что пансионат был расположен в центре города, а не за его пределами – на свежем воздухе. Может, обитателям этого заведения предписано дышать городскими газами и закалять лёгкие – экспериментальная программа такая?) Войдя в помещение, первое, что мы увидели, был стенд, тексты которого резко бичевали антисанитарию. Под текстами стояла подпись: главный врач пансионата О.Е.Кривокорытов. Фамилия редкая, запоминающаяся. Как люди интеллигентные, мы, сдержав широкую улыбку, пришли к философскому выводу: в жизни всякое бывает. Потом нам вдруг объявили, что за пропитание артистов никто ответственности не несёт, или, говоря простым языком, кормить нас не будут. Все как-то разом сникли: вопрос о еде во время гастролей никогда не стоял, а тут он упал на голову тяжёлой гранитной плитой. Опустошив остатки дорожных запасов, мы решили, что в конце концов разгрузить желудок накануне концерта не такая уж плохая идея. На том и сговорились. Но на следующий день нас вдруг пригласили на обед. Обрадовавшись, мы сразу же раскритиковали мысль о разгрузочном дне. «Для концерта нужны силы, и силы эти в хорошем питании!» - подумал каждый.

За день до концерта.
Обед. Самочувствие превосходное. Стол напоминал полотна голландских художников. Посреди яств вызывающе возвышалась фигурная бутылка «Метаксы» - бренди, произведённого в Греции. «Киса, запомните, вся продукция, поступающая в Россию из-за границы, производится в Одессе на Малой Арнаутской улице», - почему-то вертелась в голове конгениальная фраза небезызвестного персонажа. И в этом замечании была своя «сермяжная правда».
Друзья мои, хотите хороший совет? Никогда не подливайте бренди в чай! Греческого ли, малоарнаутского ли розлива – без разницы. Опасно для жизни! Последствия моей непростительной ошибки проявились позже, но об этом в своё время...

Нам было хорошо за разговорами и вкусными угощениями гостеприимной хозяйки. Время летело быстро, обед плавно перешёл в ужин. Мы и не заметили, как за окном стемнело. Наконец, помня о завтрашнем нелёгком дне и решив, что пора и честь знать, мы откланялись, сытые и весёлые вышли на улицу и – не увидели её... я имею в виду, улицы.
Тут необходимо прерваться и пояснить, что, помимо общегородского оледенения, другой достопримечательностью города К. было полное отсутствие электричества на улицах. После заката солнца над городским ледником воцаряется кромешная тьма – картина, напоминающая ночной пейзаж Куинджи и оставляющая глубокий след в памяти посетивших старинный русский городок. Хозяйка, угощавшая нас, милостиво вызвалась в провожатые. Она знала местность, как говорится, «на ощупь». До пансионата в «нормальных» условиях рукой подать, но условия были далеки от нормальных. Вчетвером взявшись за руки, чтобы в темноте не потерять друг дружку, мы растянулись в цепь по ледяному холму и стали мелкими шажками продвигаться вперёд. Пары Метаксы веселили разум, позволяя сохранять столь необходимое равновесие, и всё мероприятие возбуждало в сознании детские ощущения игры в жмурки. Чтобы удостовериться, все ли звенья цепи на месте, время от времени мы перекликались. Впереди были ночь и следующие полдня. Концерт назначен на пять вечера. К тому времени мы, по всем расчётам, успевали...

* * *

«Так... Где расчёска?.. Лак для волос?!.. Через десять минут на сцену, а я в неглиже бегаю. Столько времени понадобилось, чтобы растолковать объявляльщице её текст, теперь она из-за двери – «время-время!» Ничего, немножко подождут, в конце концов сегодня мой день рождения – уважительная причина... Угу... губы – самая ювелирная работа... Тут нельзя торопиться... Ну вот, опять она стучится. Так, последний штрих... – Да иду же, иду-у! – Ещё бы полминутки поправить причёску, глянуть, как там сзади. Ну да ладно, как есть, так и будет. – Иду-у-у! – Я-то иду, а вот мои ноги не хотят...»
Кое-кто может подумать, что слабость в ногах это от волнения. Не спорю, бывает. Но моя слабость была не от волнения. Проклятый бренди поутру стал изобличать своё негреческое происхождение и вести себя очень неблагородно. Целый день не могла ни есть, ни пить и лишь незадолго до концерта решила прогуляться. Надышавшись свежим воздухом и купив по дороге веточку мимозы, я немного воспряла духом. Духом, но не телом. К пяти часам вечера мой пустой желудок пел песни, ноги от слабости дрожали крупной дрожью, словом, я была в полной боевой готовности, чтобы своим искусством завоевать сердца публики. «Как прикажете играть? И зачем только я стала музыкантом, зачем?.. Иду-у-у!» Звучат аплодисменты, выхожу на сцену...

* * *

Славословия пропеты, триумфальные туши отыграны. Вечером в поезде по дороге в Москву, когда все наконец-то утихомирились, я думала о прошедшем концерте, восстанавливая в памяти каждую секунду своего выступления: предельная концентрация, рой ненужных мыслей во время игры, заключительная точка в программе (по-моему, удалась), два вызова на бис и самая последняя нота в Блестящем вальсе Шопена — эх! – смазалась. Ну что же ты не додержала внимание до конца? – Нездоровье сказалось. – Твои проблемы! – Да, знаю... Однако, как хорошо, когда всё позади и уже не надо через себя переступать, когда уже перешагнул через установленную черту, и вот она – другая жизнь, жизнь обновлённого человека... Уф, до чего неудобная подушка, шея совсем затекла!.. Не замечали? В поездах они, как правило, бывают двух типов: «кислородная подушка», когда в наволочку размером с носовой платок надо вместить содержимое в три раза больше, что образует тугой пузырь, и ни одна форма головы не может к нему приладиться; и второй тип — «кот в мешке», когда наоборот, в огромного размера наволочке пытаешься найти её внутренность, а она телепается где-то в углу и имеет очень странную бугристую консистенцию. О, да про это можно целую научную работу написать! Так... о чём я? Ах да, о концерте! Нездоровье? Твои проблемы. Ты на сцене всё равно что на поле боя. Ага, только не пойму, у кого стратегическое преимущество, у меня или у публики?.. Однако, не вздремнуть ли?.. Ой! да ведь у меня сегодня День рождения. Happy Birthday!

Веточка мимозы распространяла свежий аромат по всему купе. Было темно и тихо, все спали. Приспособившись наконец-то к своей подушке, я тоже начала погружаться в сон под убаюкивающий стук колёс — тадам-тадам... тадам-тадам... И передо мной в полусне проплывали то спасительные ставни по дороге к пансионату, то главный врач со смешной фамилией, то пейзажи Куинджи. Потом всё смешалось: акробаты, гимнасты, клоуны, Остап Бендер с бутылкой греческого бренди, которому я на ухо шептала: «Как хорошо, что я стала музыкантом! Не пройтись ли нам аллюром по Малой Арнаутской?» Последним образом был диктор телевидения, исполняющий Блестящий вальс Шопена на вершине сугроба. После финального пассажа он резво вскочил, фанфаронисто поклонился и с пафосом по-театральному произнёс: «И в заключение о погоде: осторожно-с – ледник-с!»

Светлана Пономарёва, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1229 № 68762 от 22.03.2009

0 | 1 | 1964 | 25.11.2024. 03:47:09

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []