Кричит чумное вороньё,
деревья, вычернивши в парке.
Их суматошное враньё
в пустотах дня искрит как сварка,


хрипит, как старый механизм
часов, взведённых по ошибке.
И тает, и стекает вниз
в синеющих проталин зыбки.


Там в лужах нянчат небеса
с далёким отсветом весенним,
и чёрной стаи голоса
в них удлиняются, как тени.


Но лишь закат внесёт тотем -
Зверь-солнце алого накала,
они исчезнут в темноте,
как будто их и не бывало.