Piotr Roguski. Третья сторона вопроса.

Пётр Рогуски.
ТРЕТЬЯ СТОРОНА ВОПРОСА.
( Катовице, 2003.)


Повод?

всегда отыщется множество

чуть было не послал приглашение достойным особам

стал прикидывать
достаточно ли стульев и столов
не прикупить ли ещё пару бутылок
советского шампанского

достаточно скоро
проблемы приобрели вид неразрешимых
вроде как в евангельской притче
о пире
то одно стало препятствием,
то другое
послужило отговоркой

стал мудрее?
снова брожу по улицам

теперь
ищу приятелей среди хромых
убогих и недовольных жизнью.

***
Изысканный Steak House
в районе обитания жизнелюбивых крокодилов

из окна 25 этажа
река
приятным для глаза жестом
обнимает город

тёплый
как всегда в эту пору
вечер

между закуской и десертом
демонический официант
формулирует главный вопрос

в воздухе
напоенном райскими соблазнами
зависают надо мной две пары глаз

что принять?

без лишних колебаний
соглашаюсь с предложением Эль

будь
что будет

но день вечер и ночь
принадлежат уже только нам.
***

( Мареку Кендзерскому)


Стою тут

пожалуй только потому
что попалось по дороге

представь себе
огромный фотоплакат

в правом нижнем углу
напиши намалюй
Володя Ильич с Эрнесто Че
те самые кепка и берет
распалённые сном революции
взрывают мир 68-го

от которого осталось только
фото студенческой забастовки
в густом дыму папирос

на перроне
с моей стороны
полный запрет курения
голос ленты перебирает номера линий метро
в темпе сцен из фильма без событий

нетрудно подметить
девушки с плаката повыходили замуж
нарожали детей
у парней выпали волосы
как крылья

станция метро Университет
легко подсчитать
только три остановки до райских садов биржи.
***

Кто тут
с папкой бессонной ночи
бежит на доклад
а кто там
над бутылкой вина
дожигает в пепельнице парижского кафе
последнюю строку стиха?

вопрос бездомен, как скульптура
зачарованная на тротуаре
в окружении цветных авто
и удручающего безобразия университета
в родном городе Гёте

две фигуры
одна отлита из бурого сна о методе
другая целиком из мака забвения
задержанные на бегу
небывалой гармонией значения и молчания

без внимания
к четверговому торжищу
среди шумливых пешеходов
и турецких продавцов еды
***

листовка ИИСУС

порхает по кампусу
словно лист
по осеннему парку

молодой мужчина
вылитый хиппи
длинные волосы усы борода повязка на лбу
(мода не только поздних девяностых)
рекламирует на ней
свой авторский вечер

в программе
репортаж краеведения Ближнего Востока
местные достопримечательности
сцены леденящие кровь в жилах
в том известном спектакле Via Dolorosa

подбираю обрывок мусора
под издевательства улицы

в кармане куртки сохраняю
памятку неопалимой биографии
***
Погребальное шествие фигур
одетых модно
как бы на осмеяние скорби
перемещается
без причины возвращается
туда сюда дальше

в зеркальном отражении витрин
на фоне антрацитовой тональности франкфуртской улицы
с трудом распознаю образ печали

что-то случилось?
спрашиваю Эль по телефону

тем временем
известие уже в пути.

***

На улице
ничто созерцает ничто

и нечто
спешит по неотложным делам

и так с начала
до последнего дня затерянного в океане звёзд
одинокого острова

когда нечто
после дневной беготни
блаженно засыпает над чтением

ничто
под прикрытием чародейского плаща ночи
замышляет покушение на звёзды.
***

Что народу до этого?

ухо должно услышать
око увидеть
иначе
оставаться нам при старых богах
парнях с рожами под Марса
забытых завоевателей
с востока или с запада

по соседству
с притягательной как боа-констриктор
стройной богиней банка
кокетливо заглядывающей
в зеркальную лазурь
нового неба
башни костёлов дворец культуры и искусства
для учеников Иисуса либо Маркса
теряют остатки прелести

кто оку возразит
кто огнём её спалит?

***
Дорога от Ф. до К.
сжимается в краткий перечень местностей
без различий

Франкфурт покидаю во мгле
воспоминаний о ночной Эль
затерявшихся в мягких складках куртки

Кёльн лопается по швам
от встреч разговоров планов
умеряемых сладкой мыслью о возвращении

в экспрессе от К. до Ф.
сон палач распинает на кресте колен
опиумный томик Целана.
***

Умирают старики немцы
два- три раза в неделю
в некрологах eFAZet
либо Frankfurter Rundschau

выбираю из объявлений
двадцатые годы
декорированные
(кто знает зачем?)
сломленной розой печали
будто бы этим ТЕПЕРЬ
наполняется естественным образом

а ТОГДА
было уже так давно
что на пожухлых фотографиях
трудно без риска ошибиться
распознать питона зла в мундире SS
с лицом ближайших родственников

окутайте вашу печаль смирением
достаточно
***
Какие могут быть претензии
к чужим домашним архивам?

знакомые места на фотографии, купленной у продавца старины
на уличном ( немецком) лотке
могут даже порадовать

вот трое улыбающихся молокососов
шапки (почему с мёртвыми головами?)
лихо заломленные набок
позируют для снимка
перед Варшавским бастионом

напоминает кадр из твоей школьной экскурсии
кровоточит как стигмат
***

Ангел с виду
70-80 может быть старше
Ewangelisch sportlich blond
голубок якобы невинный с картины у-
летел в 45-м от Polaken
из Heimatstadt Breslau
на запад
чтобы найти покой где-нибудь над рекой
Майн/Рейн

случайность?

26-го в воскресенье как обычно ждал меня
преображённый добропорядочный господин
с доброй вестью

в оживлённом в это время вестибюле
главного вокзала
***

Что у меня к немцам
50 – 60 лет после войны?

смотрятся ведь хорошо,
счета растут безработица в норме

с беспокойством ожидаю дня
когда отойдут последние свидетели

слышно по шкафам дозревают уже
труды огромные переплетённые в кожу ягнят

и ожидают момента
чтобы занять место предназначенное для жертв
***

В чём вина?
еврейского мальчика который 8 марта 68-го
вызванный с урока польского
остаток дня провёл в самолёте
отдаляющемся как сумасшедший
от центра космоса
ребёнка

объяснения взрослых
позволяют погасить не один пожар
иногда предотвращают злое

сколько нужно отваги и любви
чтобы смотреть в глаза
старых фотографий
раскиданных по новым шкафам
***

Евреи из Польши
братья наши
птицы перелётные

пребывание тут
над рекой Майн
удобно и со временем стало сытным
поэтому продолжается

в то время как там где-то вдалеке
вас ни зовут
ни ожидают
***

Где скрылась

мудрость? Капище уличных философов
убежище оставленных счастьем поэтов
должница надежды
бродяг самых обыкновенных

ищем тебя всюду
заглядываем в мышиные норки города

одна добыча
это перины из напечатанной бумаги
которыми укрывают нас среди ночи
пассажиры последних экспрессов
***

А почему бы и нет…как когда-то
на ярмарке
рядом с продавцами чудо-эликсира молодости
или мази от веснушек?

поэт всегда пригодится
даже сегодня
например в отделе некрологов
чтобы для птиц отлетающих в синюю даль
сочинять рифмованные строчки
метафизической дешёвки

а любовь
жаждущая успеха разве не стоит беспомощно
перед уличным автоматом очарований
и…ждёт

пока монета выбросит желанный
презерватив с инструкцией
возбуждающей как романтические стихи?
***

Приглашённый пошёл
на выставку А. или К.?

картины
вывешенные
как танцорки на канате
обнажали худенькие плечики
неуверенно
задержаться? миновать?

куда уж там! Когда
разговор перешёл собственно на сплетни
с дамами
***
Неожиданно
просто внезапно
голос в трубке прерывается

это было
вероятно в пятницу
возможно в субботу
вечером должен был позвонить
ждала к ужину
и ничего тишина
наверное выключили ток

(……………………………)

тотчас подумал малодушно
о себе?
***

Если бы знал
любезные для уха Господнего слова

шептал бы их ему иначе
наверное экономней
ни перед
ни после обеда
ни перед сном с замусоленной книжечки

скорее как добрый разбойник
о котором свидетельствует один только Лука

утром ещё в полусне
немного замедленно

под вечер у зеркала с лицом
изборождённым морщинами воображения
***

Простой вопрос
проще всего встретить на вокзале

отсутствующие глаза наркоманки
девчонки в сущности
скажут

почему? не существую уже
***

Вопрос Эль
в бывшем молочном баре
при главных воротах надвислянского университета
выбивает из равновесия мысль
занятая сегодня
Бог знает чем

новые посетители
которых разглядываем
поверх бутылки марочного пива
без помех отдаёмся
изобилию на тарелке

что с нами стало?
что ещё…

чувствую
как тёмная сторона вопроса возвращается
стол вздрагивает
***


Аллея угол Вашингтона
с окном на стадион
базарный угар

можно ли иметь сегодня
лучший адрес в кармане
и слепить им глаза
Польше из-под Грудка
Нового или Малошиц?

спрашиваешь ещё…
для того и увлёк её
увёз далеко туда куда-то
где дьявол равнодушно желает
доброй ночи

не для скитаний ведь
паспорт беженцу
а как образок святой
шлагбаум пограничный
ладанка охранная
от новых варваров
и оттуда и отсюда
***


Старый вопрос
внутри которого тлеет
жгучим любопытством соблазн
попадает в пустоту неба

вечность случайной судьбы
выгорает в секунду

пока не успели привыкнуть
отходим
с не своими руками ногами
глазами
в третью сторону тишины

гибкая вера растений
несёт нас к свету
***

Вдруг
в самом сердце Польши
где-то между Москвой и Берлином
я приостановился

прохожий свой или чужой?
в толпе ожидающей трамвая
хорошо знакомого мне с детства

не гонял я ни туч по красному небу
ни ветра со знамёнами по улицам
миновало это
как портреты предводителей
на первых страницах газет

только немой циклоп дворец
свидетельствует
что я выбрал родной язык
***

Со скамьи
перед городской больницей в П.
видно почти всё

позднее жаркое солнце
как игра с детьми
в футбол на ближней площадке
расслабляет
напряжённое ожидание
приглядываюсь внимательно к августовской улице
прыжком тигра взлетающей над шлюзом ворот
мимо мужественных охранников
чтобы поверх деревьев
кинуть взгляд
на тихую прогулку с ангелами
по Стиксу

(откуда)
ребята ловят
дерзко выбитый мяч
***

Зачем оказался там
снова
как будто ранним летним утром
чуть свет
когда миновало время духов
но ещё не отправился первый поезд

со двора
где ночуют теперь только автомобили
сквозь запотевшее стекло кухни-комнаты
тот самый измученный топчан отец
и мать
рядом неожиданно по своей привычке
любопытствует что ищу

покосившаяся скотобойня
наполовину со слезами зимы
серебряной монетой проклятого времени
и наполовину с обычным скарбом бедняков
не хочет потратиться мелочью секрета

последнее время всё чаще навещает меня
маленькая старушка
похожая во сне на тёток с пожелтевшей фотографии
опирающаяся на палку приветливая

только бы я не догадался
что это лишь для видимости
***


Адаму Загаевскому

В 69-м умер Г., железнодорожник
соседи собрались в большой комнате
топотали часами весело в пол
будто проверяя, выдержит ли тот
ещё не одно важное событие. После
пели ему
в нашем приходском костёле песнь о земле
чтоб была ему пухом

Погоды не помню, должно быть была скверной, поскольку
собирался с девушкой на отдых в Болгарию.
Закончил 4 год учёбы.

Строили планы, не слишком считаясь со временем.
Были мы как боги бессмертными.
***


Вдруг
неведомо куда

как зверь в западне
хочет ещё обороняться грызть
но в неспокойных глазах
больше уже страха нежели отваги

потом недели зализывания ран
первые детские шаги
отдельные слова
которым надо снова учиться

и так все знают
что напрасно

только голодная память
отмечает каждое удавшееся движение жест
питается материнским оставленным
прозапас
***

Обыкновенно
как смерть

на хоругви бледный
бумажный листок
окроплённый
сухим от слёз песком
странствует
куда?

оформленный 14 апреля
по желанию присутствующих
пусть плывёт трассой подземной почты
до берегов зелёного макового луга
вечно

на котором соседи с Квятовой
уже давно ожидают
известия
***


В столичном трамвае номер 22
между площадью спасённых ангелов
и бездомных чертей полу-
мрак

с виду ничто нуль без-
дома денег знакомств
прицепился как репей
воспоминаниями детства
и не считает остановок

пока подобранный кошелёк не сотворит чуда

мрак превращается в свет
красное в зелень
***
Хенрику Гринбергу
Воломин, Радзымин,
Ядув, Лив, Станиславув
местечки на Мазовше


заглядываю ТУДА
много чаще чем ты
поэт еврейский
однако не для того
чтобы увезти из них
несколько кладбищенских находок
для заморского музея

что ЭТА земля приютила
пусть в ней останется
как тот камень придорожный
что в Стенжице Королевской над Вислой
место встреч при заходе солнца
двух сельских философов
(вашего) раввина и ( нашего) ксёндза


до тех пор пока ЭТОТ камень
пасётся при стенжицкой дороге
будь спокоен
великие души ведут и далее разговоры
и если захотят
переберутся пешочком к Висле
откуда отправятся далеко
через моря
до малого местечка именем Иерусалим.
***


Короткая улица
подваршавского местечка с еврейской родословной

в пролетарской спецовке
вымазанная по пояс всесезонной грязью
гудком ГУТЫ посменно оживляемая
потоками чародеев от стекла
мастеров разносчиц охранников
меняющихся как на олимпийской эстафете
4 раза в сутки литровой палочкой
домашнего чая

ещё чувствуется
как внимательно прислушивается она к дыханию
доносчика под открытым окном
сквозь бурю надвигающуюся с запада

незаметно
между сибирской зимой и оттепелью
вылепила она из грязной глины поэта
среди гутников
***

Клочья человека
кожа да кости
кровь из ран
венец терновый
картина
не для глаза приученного
TV к утренним кулинарным советам

отвести глаза?
сменить программу
рюмкой обмыть страдание

нерешительность проигрывает action
***

О, за большое ТЫ
загибаю большие пальцы за тебя
молюсь
с колыбели именем твоим ласкаю
по ночам не сплю
худею
как Дон Кихот из Манчи
копьём сокрушаю чужих
своих поучаю
презираю врагов
против злых языков
с когтями стою

что ещё большее
могу сделать?
даже не читаю газет

чтобы не помешаться
***

Во всех библиотеках мира
занимает как можно меньше места

загнанная
между дверью WC
и запасным выходом
должна быть значит имеется
хотя и не к радости работников

и так в каждом месте
которое посещал

спрятанная от людских глаз

лирика
словно старая дева на выданье
увядает в добродетели
***

Тадеуш Р.
один поэт пенсионер
препирается со светом
до конца

старым ножичком подчищает стихотворение
как очередное яблоко

имею право
приучился

говорит бережливо
уже только для себя
***

Вырывали с корнями
пока не укрепилось зазеленело
стало быть прошло гладко
немного царапин от острых слов
а набралось
всего-то кот наплакал
в красном саркофаге
любви

говорят
много есть зла

но зачем
приложили мы к этому руки?
***

Та скамья
заслуживает большего
чем стихи

на ней
солнце я и воробей
сзади
здание старой Университетской Библиотеки
серое от мудрости как столетний кот
который подстерегает лениво
знает
что и так ляжет тенью на нас обоих
без шансов на бегство

спокойный как проходящий день
делюсь с маленьким обжорой
крохами свободы.
***


Выглядят занудами
не от мира сего

над головами ореол цитаты
из тощей книжицы пророка

хоровое пение
как в кабаре
кто-то из ряда высовывается перед группой
выкрикивает лекцию о приближающемся конце

тем временем жизнь
пялится на витрины магазинов
бежит к поездам
отбывающим в самые отдалённые районы города
либо скучает над бутылкой колы
в ближайшем Фастфуде

только они знают
когда припорхнёт с неба
ангел смерти
***


Тёмная сторона
искушения

зрелое яблоко
вид его запах вкус
не таит никакого секрета

окупилось бы значит
недоверие

за вратами
ждёт и в самом деле каменистая дорога
и никуда не убежать
***
***

Лев Бондаревский, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 239 № 66682 от 18.12.2008

0 | 1 | 2192 | 21.11.2024. 11:36:01

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []