У всех лотков облизываю губы…
                               И не живу, и все-таки живу.

Уже не раз отменные поэты
Тебя любили, бедная Москва.
Ты так крупна и, вместе, так доступна,
И все же ты, наверно, целокупна,
Как бы сказал прославленный поэт.
Мы стали жить в такое нынче время,
Когда стихи уж больше не стихи,
И страхи вечные по улицам крадутся,
И заговор мерещится в ночи,
И хочется уткнуться в поднебесье
И выплакать все горе мировое,
Авось, услышит кто-нибудь и спрячет
Полу халата в пыльный гардероб
Захламленных небес.

Шалю, юродствую и время славно трачу,
Но для тебя едва ли много значу,
Ты, время, озабочено другим.
Я чувствую твой шелест невесомый,
Как ты проходишь улицей московской,
И улица с тобой бежит в припрыжку,
Готовая всю душу распахнуть.
Глядеть ей вслед и стыдно, и прекрасно,
Пронизан воздух шаткостью весенней,
И город как одна большая птица:
Дома, соборы, каменные кручи,
Фонтаны, шелестящий табор листьев,
Коня литые резвые копыта –
Все на местах обжитых вековых.
Их с мест насиженных, поверь, вовек не сдвинуть.
И вдруг, сорвавшись стаей оголтелой,
Готовы бросить все и улететь
Навстречу неизвестности, которой
Нет слаще ничего.
2000-2001