Чиновник Двуочёчников скончался (1)

– Да вы просто смеётесь, милостисдарь!
А.П. Чехов «Смерть чиновника»



I
В трактирах – добрая душа –
Сентябрь, прожига рыжегривый,
Транжирил гривенник за гривной
А не осталось и гроша –
Утоп дурак в Неве игривой,
Близ Воскресенского моста.
Будь Волга-матушка иль Мста
Его достойнее награда,
Но у Твери и Новограда
Своих сказаний закрома.
Я просвещённому полмиру
Не ради Бога, задарма,
Пою Российскую Пальмиру!

II
Над валом грозныя Невы,
Над гребнем северного взморья
Велеречивая исторья:
Из первобытной синевы
Явись, Петровское подворье,
Окном в чужую светозарь
И образами на Казань!
Тебя, о, бронзовая львица –
Благословенная столица,
Люблю из тысячи причин,
Любовью чистой, непритворной,
Как сущий червь – столичный чин –
Военный, статский ли, придворный!

III
Могильным хладом октября
Тянуло с Финского залива.
В колодцах ветер выл сварливо
И волн волокна в Охте прял.
Светило – синее, как слива,
Катяся, юркало в подвал,
На крыши иней выпадал,
И длилась скверная погода,
Что десять месяцев от года
Не покидает Петербург –
Булыжно-каменные копи.
И днесь до первых снежных пург1
Всё вкруг – ухабистые топи.

IV
Традициям вверяя дань,
Тупил смиренное перо я,
Покуда приступ геморроя
Не тряс предательскую длань.
Представлю наскоро героя,
Немногословно, аки встарь:
Один коллежский секретарь.
Живая брошена на пол нить,
И нечем более наполнить
Часы вечерние молитв –
Одне газетные халтуры
Пестрят, изрядно умалив
Величину его натуры.

V
Да, Двуочёчников хвороб
И тощ был, точно багровище,
Имел столовые полтыщи2,
И во тщете сосновый гроб
На Большеохтинском кладбище
В тени кленовых анфилад
Обрёл три дни тому назад,
Скончавшись к четверти второго
В своём дому в канун Покрова,
В расцвете лет – ни стар, ни млад;
Сестре замужней, Софье Львовне,
Квиток оставив на заклад
Двух сотен саженей в Коломне3.

VI
Прощай, прощай, истлевший лист!
Щекой к земле прильнём мы оба.
Крылом дотронься крышки гроба,
Мой сопричастник-фаталист.
Разверзься, осени утроба,
Пролейся, дабы в вечном сне
Мне виться клёном по весне,
Скорбеть, клонясь, о человеке!
Увёз в непрошеном ковчеге
Мою босую тень Харон.
В меня бросали комья глины
Распорядитель похорон
И чернофрачные пингвины.

VII
Иван Аронович Веслов
И Зигмунд Маркович Липович
Рыдали хором: «Павел Львович!»
Столоначальник, пустослов,
Изображал тоску и горечь
И порывался уж долой.
Но став, как дьяк за аналой,
Советник статский, за ограду,
Басил зазубрену тираду:
«Не ровен час! Не равен чин.
А судят – что? по верхородству?!
Не сын Отечества ль почил
От прилежанья к письмоводству,


VIII
Не взявши в жизни и рубля?! –
Провозглашал распорядитель, –
Его любой любил проситель!
Будь пухом милому земля,
Небесным царствием обитель!..
Пять красных сверху и медаль…
Полней налейте, милосьдарь!» –
Окончил речь советник статский.
Актёры поснимали цацки –
Повязки с правых рукавов.
Облобызав бок саркофага,
Пошли… Начнём? без дураков!
Терпи, казённая бумага!

___________
1Цит. из ст. Вячеслава Иванова, филолога и поэта.
2В 80-х годах 19 века столовых денег (на пропитание) у провинциального коллежского секретаря было 750 рублей в год, и ещё жалованье его составляло, вроде, 1750 рублей, а за сто лет до того положено было секретарю коллегии всего 450. Петербуржский же титулярный советник (что рангом выше коллежского секретаря) Башмачкин из гоголевской "Шинели" довольствовался в году "четырьмястами жалованья". Так что в нашей сказке бог знает, какие точно года...
39,5 соток - этакая дача.

Александр Питиримов, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1006 № 65627 от 04.11.2008

1 | 8 | 3961 | 21.11.2024. 11:57:18

Произведение оценили (+): ["Валентина Варнавская"]

Произведение оценили (-): []