Поцелуй меня в шею... Всё равно никогда
не увижу тебя, по щеке не поглажу.
Как-то остро и страшно скользить на забытом,
доставать, перепрятывать. Помнишь, как я опоздать
и панически так, и фатально, как будто поклажу,
предрекала, когда в Ирпене на пространстве открытом
ты жилетку мою потерял и вернулся, и долго искал.
Я смеялась: – Ну, что тебе эта жилетка?
Ты подхватывал, слепо бежал в темноту, в заоконье
и кричал, будто смерть стережёт, как подвал
в новом доме, любого из нас. А соседка
громко так материлась и смачно плевала с балкона.
Я опять хохотала, но мат был не в моде тогда,
а вернее, в ходу был, как грубая ругань,
а не присказка, вскрик, как сейчас... Обними же
и скажи мне по-польски «тен кохам». Какая беда,
я не чувствую рук твоих, крепких таких и упругих.
Темновато в сознанье и ты далеко. Сядь поближе...