Душным вечером в южном городе тишина -
красноперкою в горле застрял лоскуток вина,
и осетр шипованный током бьёт, словно скат;
рассыпает осколки гранат в миллион карат.
Снежный саван накрыл глухотою сосновый стол.
жирный соус смакует пальцы, что твой литол,
и сидят вперемежку - кто есть и кого уж нет -
Карапет - скелет, Исмаил - скелет и Тенгиз - скелет.
Тамада молчит что мы все теперь - не разлей вода,
что сплела в кастет на разрыв судьба братьев навсегда.
Те, кто живы, пьют, заливают вину вином,
а внизу Кавказ спит немыслимо вещим сном.