Акаций парфюмерные цеха
июнь накрыли женским ароматом,
тем сладким запахом созревшего греха,
что даже в снах мешает спать солдатам.

А тополя завесили простор
обильем парашютного десанта:
исходят семенем - летучий этот вздор,
как узелки на стертых ветром вантах.

Июнь плывёт сквозь аромат и жар.
И вихрь невидимые снасти надувает.
Как будто взорван миллион петард -
пух тополиный в воздухе мерцает.

Мир карасём в его сетях увяз.
В пух, как птенцы, укутаны фигуры…
Сексопатолог-жизнь обманывает глаз
обильем эротичной процедуры.

Повсюду семя! Даже ткань реки,
как молоко, горбит пушистой пеной.
И, кажется, уже пустил ростки
пух, прорастая в воздухе мгновенно.

Пускай аллергики барометры-носы,
страдая, распушили в страстном чихе -
мир, как юродивый, что добрым словом сыт,
влачит свои пуховые вериги...

P.S.
Но вот весна: взыграет чернозём,
освобождаясь от коросты снега, -
и лишь единственный росток найдём
живого тополиного побега.