Вползали сумерки лениво
в незатворённое окно,
и вещи прятали стыдливо
обличье плотское, в одно
связуясь неопределённо —
их контур значимость терял...
Сквозняк выпархивал влюблённо,
дыханьем всё одушевлял.
Тут было зябкое движенье,
и звёзд мерцающая соль,
и придыхание сирени,
и опалённой страсти боль.
Почти до головокруженья
весь этот сумеречный бал
мог длиться...
Но вводил в смущенье
пытливый зеркала овал,
что с отстранённостью,
волшебно,
всё отразить
возревновал
в багетной
тесной
раме...

Тщетно: зиял в глухую ночь провал.

Все вещи сгинули пугливо.
Как в бездну, кануло жильё.
Лишь моль металась суетливо,
ища какое-то тряпьё.