Листок закрученный прилип
к стеклу подобьем папироски.
В беседе престарелых лиц
кухонных баек отголоски.
Над молодящейся Москвой,
неприбранной, полуодетой,
воспоминая то и это,
они судачат день-деньской.
О, коммунальный спёртый быт,
кольца Садового объятья,
где реют тени Маргарит,
о крыши изорвавших платья,
где умирают Мастера,
ума лишившись по доносу,
где их выносят со двора
так, словно извлекли занозу
из пальца, - с тихим матерком.
Но не пустеет общий дом:
одни умрут – других поселят…
Там – кровь вчерашнего борща,
там власть ругают сообща,
и жизнь на частности не делят.
1988 г.