Стонет мать, отец рыдает:
В страшный мир дитя вступает –
Голым, с плачем безнадёжным;
Словно черт с покровом кожным.

Я кручусь в руках отцовских,
Бьюсь в пеленочных полосках,
Но пришла пора смириться,
Грудь сосать и молча злиться.

INFANT SORROW

MY mother groaned, my father wept:
Into the dangerous world I leapt,
Helpless, naked, piping loud,
Like a fiend hid in a cloud.

Struggling in my father's hands,
Striving against my swaddling bands.
Bound and weary, I thought best
To sulk upon my mother's breast.