Роберт Уильям Сервис (1874-1958) Снукки

Хоть Снукки маленьким щенком
Я стерилизовал,
Такую преданность ни в ком
Я больше не встречал:
Весь день вилась она у ног,
И только било пять,
Стремглав тащила поводок –
Пошли гулять!

Устав аллеями бродить,
Мы шли искать скамью,
Где мог в покое покурить
Я трубочку свою.
Всегда скамью одну и ту ж –
Душе моей под стать:
Ведь я поэт – мне лишь бы в глушь,
И там – мечтать…

Идем однажды вечерком
К скамейке, как всегда…
И вдруг гляжу, с моим щенком
Какая-то беда:
Срывается на визг и ор,
Дурит и тянет прочь…
(А если кокер в дурь попер,
Тут не помочь...)

И мы пошли к скамье другой,
Стоявшей вдалеке,
И Снукки лаяла, юлой
Вертясь на поводке,
Скакнула на руки ко мне,
Как кочет на крыльцо,
И вдруг – бабах, кусты в огне,
И грязь – в лицо!

Забыл сказать – была война,
Бомбили каждый день…
Гляжу как из дурного сна
На эту дребедень:
Вот Снукки лижется, вот я,
Вот небо и гора…
А где была моя скамья,
В земле – дыра.

Случалось, всякое вранье
Писать мне про собак,
Но не про Снукки, про нее
Я рассказал без врак.
Есть у зверья особый нюх
На смутные дела,
Я знаю, Снукки смерти дух
У-чу-я-ла!



Robert William Service (1874-1958)

Snooky

Snooky was a cocker bitch,
(Of course I had her spayed),
Devoted to me to a pitch
I never met in maid.
And every evening, prompt at six,
She'd stare up at the colck,
And fetch her leash for me to fix,
To take a walk.

Then after strolling round a bit
I'd sit down in the park,
And when my pipe was snugly lit,
Smoke on till after dark.
Always the same worn bench I'd choose,
And had for months of days,
For I'm a cove who loves to muse,
Routine my ways.

And then one eve in sunset glow
I sought my usual bench,
But Snooky would not sit, although
I gave he leash a wrench.
She backed, and howled and pulled away,
Such sudden strength she had:
I must admit, in some queer way
I thought her mad.

Ah well! I let it go at that,
And how that pup was pleased!
When on another bench I sat,
She jumped upon my knees,
And licked my face and yelped with glee . . .
Then – then a blinding flash!
I heard, as hot earth spattered me,
A rending crash.

I should have said – 'twas in the War,
When bombs fell every night;
And so I stared with horror for
I saw a sorry sight.
With Snooky licking at my face,
My usual bench, I found
Had gone, and gaping in its place
Was charnel ground.

I've written dog yarns in my time,
(Most doggerel, I guess);
But this I've made into a rhyme,
With feeling, I confess.
My word may not be worth a cuss,
Yet this my tale is true:
Dogs have a sense unknown to us,
And Snooky knew.

Ник. Винокуров, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1058 № 58687 от 25.01.2008

0 | 1 | 2428 | 27.12.2024. 23:09:31

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []