Артур О Шонесси Серафит

Артур О’Шонесси Серафит
(C  английского)

Увы ! Но Он молчит
в спокойном лёте к небесам.
Ход мысли плотно скрыт.
(Умом отнюдь не знаменит)
И, вместо слов, течёт бальзам.
Он – Дух, и там, где Он парит, -
простор экстазам и псалмам.
Искал Он возле Бога скит,
и вот летит.
Потом неясная кручина
навек свела Его с небес.
Он выстроил жильё из глины,
(Он вымахал себе домину).
Каков-таков был интерес
с неведомо чьего почина ?
Дом вышел с помощью чудес
с невероятною лепниной,
и всё из глины.
Везде, в разумном сочетанье,
там фрески услаждали взор.
А резьбы с тонкой филигранью
вступали будто в жаркий спор
с богатою узорной тканью.
И арабески – на подбор -
смотрелись как иносказанья
и назиданья.
На красоту и блеск хором
часть человечества дивилась,
смотря на всё не с холодком,
а как на явленную милость,
преобразующую дом
в храм света. Прочим и не мнилось,
откуда это всё кругом
да что почём.
Но зрела у Него идея:
не позолотой норови
украсить все свои затеи.
Другую доблесть прояви.
Есть в мире краска поживее –
нетленная руда Любви.
Он брал её как из траншеи,
и не скудея -
руда была неистощима.
Шумел по свету гром похвал
всё шире и неудержимо.
А дом, как пламя, засверкал,
лишь зависть стлалась, вроде дыма.
Подобный колдовской металл
весь свет искал неутомимо,
но рыскал мимо.
И обо всём Его собранье
повсюду шла такая речь,
как об Эдеме из сказанья,
как будто Он сумел сберечь
всё райское очарованье,
где б ангельским слезинкам течь
и просится в воспоминанья
благоуханье.
И чудный музыкальный шквал
вплетался, спутав все границы,
во всё, что кто бы ни сказал,
как будто неземная птица
таилась в лабиринтах зал,
пытаясь там от взглядов скрыться.
И дивный голос возбуждал
всех, кто внимал.
Вокруг всё ярко расцветало,
обильно, весело, пестро,
а в мире было поначалу
сыскать цветок – и то хитро,
и радостей недоставало.
Цветы, как редкое добро,
вся ангельская рать спасала,
что б не пропало.
А Он стал будто веселей,
и день и ночь смотрев за годы
на отражения вещей,
на синем фоне небосвода.
А те горят, и всё сильней.
А радость не найдёт исхода -
взор вновь во тьме и меж огней
ночей и дней.
А воздух волнами стремится
в богатый ладаном зенит,
и рябь по капле из крупицы
земные запахи струит.
От них не скрыться, не отбиться.
В них сладкий запах скользких плит,
и листьев, склеенных грибницей,
и дух гробницы.
А он и рад был обаянью,
несущему земной покой
во сне почти до умиранья.
Он бредил счастьем и тоской
в кругах духовного блужданья,
но с вечной дивною мечтой,
а душам с прочной доброй гранью
не до стенанья..
Бывало, тучи, на засов
закрыв небесные красоты,
пасли толпу полуслепцов,
и почивали без заботы..
И даже стайки облаков,
глуша серебряные ноты,
закутывали в свой покров
небесный зов
И всё-таки земля, как надо,
в ответ, спустя какой-то срок,
так расцвела, что стала садом
и, рассыпая шёпоток,
брала в волшебную осаду.
От чар – на сердце холодок.
От красоты вокруг – отрада
с толикой яда.
В иные странные мгновенья
Он грустен, что успел попасть
под власть земного притяженья –
под усыпляющую власть,
а память горнего рожденья
привносит выспренную страсть.
И вот у нового влеченья
Он в подчиненье.
Болезнь – стремленье быть богаче –
и страсть к соблазнам и вещам,
где нет нужды и недостачи, -
всё это лишь моральный хлам
и приземлённын задачи.
Земля – кладовка, а не храм.
А смерть возьмёт – так не иначе
и скарб впридачу.
Он летом обретёт покой
на устланном цветами ложе,
не то осеннею порой,
под вечер – без тоски и дрожи –
прикрытый золотой листвой.
И будет смерть на сон похожей,
с мечтами, с нежною землёй
над головой.
Там сумерки – без яркостей, без гуда –
в бездонном голубом краю,
на небесах, где, вместо люда,
дыханье Господа, - в Раю.
Там ангелы возносят всюду
святую музыку свою.
И жизнь прошла – на взгляд оттуда –
лишь как причуда.


Arthur O’Shaughnessy Seraphitus

1: Alas ! we should not have known,
2: For all his strange ethereal calm,
3: And thoughts so little like our own
4: And presence like a shed-forth balm,
5: He was some Spirit from a zone
6: Of light, and ecstasy, and psalm,
7: Radiant and near about God's throne:
8: Now he hath flown!
9: The heaven did cleave on him alv; ( ? ply ? - ВК)
10: And for what thing he chose to dwell
11: In a mere tenement of clay
12: With mortal seeming—who can tell?
13: But there in some unearthly way
14: He wrought, and, with an inner spell,
15: Miraculously did array
16: That house of clay.
17: The very walls were in some sort
18: Made beautiful, with many a fresque
19: Or carven filigree of Thought,
20: Now seen a clear and statuesque
21: Accomplishment of dreams—now sought
22: Through many a lovely arabesque
23: And metaphor, that seemed to sport
24: With what it taught.
25: Most bright and marvellously fair
26: Those things did seem to all mankind;
27: And some indeed, with no cold stare
28: Beholding them, could lift their mind
29: Through sweet transfigurement to share ( ? - ВК)
30: Their inward light: the rest were blind,
31: And wondered much, yet had small care
32: Whence such things were.
33: And, day by day, he did invent
34: —As though nought golden were enough,
35: In manner of an ornament—
36: Some high chivalrous deed, above
37: All price, whereof the element
38: Was the most stainless ore of Love;
39: A boundless store of it he spent
40: With lavishment.
41: And when therewith that house became
42: All in a strange sort glorified;
43: For through whole beauty, as of flame,
44: Those things, resplendent far and wide,
45: Did draw unto them great acclaim;
46: Lo, many a man there was who tried
47: With base alloys to do the same,
48: And gat men's shame.
49: But all about that house he set
50: A wondrous flowering thing—his speech,
51: That without ceasing did beget
52: Such fair unearthly blossoms, each
53: Seemed from some paradise, and wet
54: As with an angel's tears, and each
55: Gave forth some long perfume to let
56: No man forget.
57: A new delicious music erred
58: For ever through the devious ways
59: Tangled with blooming of each word;
60: As though in that enchanted maze
61: Some sweet and most celestial bird
62: Were caught, and, hid from every gaze,
63: Did there pour forth such song as stirred
64: All men who heard.
65: Before him was perpetual birth
66: Of flowers whereof, aye, more and more,
67: The world begetteth a sad dearth;
68: And those rare balms man searcheth for,
69: Fair ecstasy, and the soul's mirth:
70: Half grudgingly the angels bore
71: That one should waste on a lost earth
72: Things of such worth.
73: It may be, with a strange delight,
74: After an age of gazing through
75: That mirror of things infinite
76: That well nigh burns the veil of blue
77: Drawn down between it and our sight—
78: It may be, with a joy all new,
79: He sought the darkness and the light
80: Of day and night.
81: It may be, that, upon some wave
82: Which through the incense-laden skies
83: Scarce forced its ripple, there once clave
84: A thin earth-fragrance—in such wise
85: It smote his sense and made him crave
86: For that strange sweet: maybe, likewise,
87: The leaves their subtle perfume gave
88: Up from some grave:
89: And pleasant did it seem to heap
90: About the heart dim spells that lull
91: Profoundly between death and sleep,
92: To feel mid earthly soothings, dull
93: And sweet, upon the whole sense creep
94: The dream—life-long and wonderful,
95: That hath all souls of men to keep
96: Lest they should weep.
97: But often, when there seemed to fall
98: Bright shadows of half-blindness, thin,
99: And like fine films wrought over all
100: The flashing sights of Heaven within;
101: While that fair perishable wall
102: Of flesh so barred and shut him in
103: That scarce a silver spirit-call
104: Reached him at all—
105: O then the Earth failed not to bring,
106: Indeed through many a day and eve—
107: The strength of all her flowering
108: About him; nor forgot to weave,
109: With soft perpetual murmuring,
110: Her spells, that such a sweet way grieve,
111: And hold the heart to each fair thing,
112: Yea, with a sting:
113: And, sometimes, with strange prevalence
114: He felt those dim enchantments float
115: Most soothingly upon his sense;
116: While faint in memory remote,
117: Brought down the heart knew not from whence,
118: The thought of heaven within him smote—
119: And many a yearning did commence
120: Vague and intense—
121: Fair part of that unknown disease
122: Of dull material love, whereby
123: The luring flower-semblances
124: Of earthliness and death would try
125: To bind his heart beyond release
126: To each fair mortal sympathy,
127: That Death at length might wholly seize
128: Him with all these.
129: And, surely, on some shining bed
130: Of flowers in full summer's gleam;
131: Or when the autumn time had shed
132: Its wealth of perfume and its dream
133: On some rich eve—no thing of dread
134: To all his spirit did it seem,
135: To dream on, feeling sweet earth spread
136: Over his head.

137: But, one long twilight—hushed and dim—
138: The blue unfathomable clime
139: Of heaven seemed wholly to o'erbrim
140: With presence of the Lord—sublime;
141: And voices of the Seraphim
142: Fell through the ether like a chime:
143: He rose: his past way seemed to him
144: Like a child's whim.

From “An Epic of Women”, 1871.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 58075 от 01.01.2008

0 | 1 | 2785 | 19.04.2024. 17:13:39

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []